– Могу вас уверить, – отрезал моряк, – что не намереваюсь снимать пробу с товаров этого дитяти в ближайшее время, хоть и поговорю с ней пару минут.

– Но вы все ж заинтересованы? – не могла угомониться Пейшенс.

– Да.

Хоули вложил по кроне в каждую из загребущих ладоней Брэдфордов и подождал, пока они зайдут в дом. Потом, взяв фонарь, прошел через двор к коновязи, развязал затянутый у ребенка на шее повод и спросил:

– Если я развяжу тебе руки и пообещаю больше никак тебя не касаться, пройдешь ли ты со мною пару шагов, дабы потолковать?

Джоанна неуверенно кивнула.

Развязав девочку, Джек повел ее к лавке рядом с корытом для поения лошадей. Они сели, и капитан принялся задавать ей простейшие вопросы о ее прошлом, слыша в ответ лишь «да» и «нет». Однако на его вопрос: «Как с тобой отец обходится дома?» Джоанна сказала:

– Я не смею отвечать на такие вопросы, за это я получу суровое наказание.

– Я никому не скажу, – пообещал ей пират.

– В вас есть нечто такое, что заставляет вам верить, – проронила девочка. – Что-то успокоительное, пробуждающее желание поведать вам то, что вы стремитесь знать. Но отец определенно захочет знать, о чем мы тут толковали, и выбьет из меня правду.

Повернувшись к Хоули спиной, Джоанна приспустила верх сорочки, чтобы он увидел шрамы от кнута.

– Кровь на этих отметинах еще не просохла, – заметил Джек.

– А как же еще они могли заставить меня прийти? – вздохнул ребенок.

– Обещаю, больше они тебя не тронут.

– Вы должны жениться на мне, чтобы сдержать это обещание.

Моряк вздохнул:

– Я был бы склонен так поступить хотя бы ради спасения тебя от зверств отца. Но обзаводиться женой мне непозволительно. Я всечасно в разъездах и частенько бываю в опасных местах.

– Вы можете жениться на мне и держать в любом пристанище. Был бы кров да стены, а я его приведу в порядок и буду там, когда вы вернетесь из своих странствий. Я не искушена в женском ремесле, но умею метать камни достаточно хорошо, чтобы убивать мелких животных, умею свежевать туши и кухарить. Могу мыть и шить, и буду делать, как велено, и буду благодарна, ежели вы не будете бить и лупцевать меня, буде я ненароком осержу вас.

Для существа, казавшегося поначалу совсем запуганным, девочка оказалась на диво говорлива.

– Ты довольно рослая, – сказал Джек, – но выглядишь совсем юной. Ты хотя бы близко подошла к брачному возрасту?

– Мне двенадцать, сэр, уже почти как девять месяцев. Есть свидетельство повивальной бабки, поелику роды мои были трудными.

– А эти двое – твои настоящие родители?

– Истинно.

Теперь, когда пирату удалось разговорить несчастную, слова так и полились из нее. Она рассказала, что отец ее – ничтожный пропойца, забивший ее старшую сестру до смерти и представивший все так, будто это был несчастный случай.

– Дважды он едва не убил и меня, – добавила девочка, – но это было уже давно. Сейчас я набираюсь сил, прежде чем снова попытаться убежать – больше всего меня бьют за это.

– И все же ты продолжаешь пытаться.

– Да, сэр.

– Какой напиток предпочитает твой отец? – осведомился Джек, и Джоанна странно на него посмотрела:

– «Убийца дьявола».

– Ей-ей, это подходит! – заключил Хоули. «Убийцей дьявола» назывался ром, сдобренный порохом; любимое пойло пирата по прозвищу Черная Борода. – Значит, твой отец регулярно пьет и избивает тебя?

– Довольно регулярно.

– А как же соседи? Неужели поблизости никто не может прийти на помощь?

– Мы живем в гуще леса, где никто не слышит криков. Днем он связывает меня канатом… это ведь очень удобно, потому что он может им же меня и побить, коли я буду слишком медлительна в трудах. Угрожает покалечить мне ноги, ежели я опять удеру, и уже покалечил бы, кабы не рассчитывал выручить за меня пристойную цену. Вестимо, я страшусь всечасно, думая, что он может пожелать моей кончины настолько, что решит снизить мою цену.

– Встречал я лесных детей и прежде, – заметил моряк. – Как ты выучилась столь изысканной манере речи?

– Родители не всегда такими были. Прежде чем попасть в тиски нужды и пьянства, они были приличными людьми. Мать получила образование в Лондоне и выучила мою сестру Лисбет и меня читать и писать. Она учила по большей части сестру, но Лисбет многому учила меня. Она же и начала первая убегать.

– А что папаша шептал тебе только что?

Девочка нервно огляделась.

– Всё в порядке, – успокоил ее Джек. – Мне ты можешь сказать.