Лица моих друзей надо было видеть, когда Машка представила Макса своим парнем. Тома, бедная, подавилась пивом и пару минут не могла никак откашляться, а Дима оттащил ее за локоть в прихожую и долго цветасто материл, правда, шепотом, но все всё слышали. Лицо Колесова в этот момент было похоже на грозовую тучу, и только мой предостерегающий взгляд и Паша, который не отходил от него ни на шаг, не давали ему все испортить.

Вечер был безвозвратно испорчен. Ни алкоголь, ни громкая музыка не поднимали настроение и не могли снять напряжения, которое искрило в воздухе. Два совершенно противоположных мира столкнулись, и их обитатели упорно не могли найти общего языка.

Примерно через час Максу кто-то позвонил, и он вернулся еще угрюмее, чем был. Сначала он отозвал Павла, а потом и Машу, и в конце концов вовсе пропал.

— А где этот, ну парень твой? — чуть скривившись, спросила Тома.

— У него случилось что-то срочное, но он скоро придет, — пожала плечами блондинка, — Правда, Паш?

— Ага, — рассеянно ответил тот, поглощенный чем-то интересным в телефоне.

И вот в такой обстановке, где Колесова нет, а его приятель кроме своей трубки ничего не видит, настроение стало карабкаться в гору. Повышенная доза алкоголя в купе с музыкой, наконец, начали делать свое дело, и вскоре все мы вчетвером уже были изрядно выпившие. Сначала исчез куда-то Паша, а вскоре и Машка. Поначалу мне было плевать, и я весело подпевала музыкальному центру, пока пьяная в драбадан Тома, учила такого же «хорошего» Диму танцевать танго. Но спустя минут двадцать, я все-таки ощутила какую-то смутную тревогу и направилась на поиски подруги.

Выйдя из комнаты, я сначала зашла на абсолютно пустую кухню, а после, несильно задумываясь, щелкнула выключателем в соседней комнате и мгновенно приросла ногами к полу, зажимая рот, из которого рвался крик, вперемешку с матами, руками.

Маша, которую я считала весьма разумной и порядочной девушкой, стояла, оперившись руками в спинку кровати со спущенными штанами. Руки Павла шарили под ее кофтой, тиская грудь, а губами парень целовал ее шею. И, конечно же, сам процесс совокупления был в самом разгаре. Это все я успела разглядеть в момент, когда вспыхнул свет. Как только незадачливые любовники поняли, что их застукали, то мгновенно отскочили друг от друга и с ужасом уставились на меня. Но, похоже, поняв, что это всего лишь я, на лицах обоих проступило облегчение.

Пулей я выскочила из комнаты и рванула в соседнюю, где мои перепившие друзья продолжали пьяно дурачиться. От увиденного зрелища я даже немного протрезвела. Что, черт возьми, происходит? Как Машка могла пойти на такое? Да если Колесов узнает, это будет конец света! Во что я ввязалась?

Через минуту в комнату вошла блондинка, как всегда безупречная. И только покрасневшие щеки выдавали ее недавнее падение.

— Надо поговорить, — шепнула она, и я с трудом подавила порыв отодвинуться от нее. Теперь она мне казалась какой-то грязной.

Кивнув, я молча пошла за ней на кухню, где, комфортно расположившись, уже сидел Павел.

— Надеюсь, ты понимаешь, что должна молчать? — прямо с порога в лоб выдал мне парень.

— С чего вдруг? — во мне взыграла какая-то непонятная злость.

Из-за них я, похоже, еще глубже увязла в этом дерьме. В этой отвратительной лжи, из которой теперь даже не знаю, смогу ли выбраться. Начиная всю эту идиотскую игру, я не думала, что может произойти такое. Это уже слишком. Грязно. Отвратительно. Я не хочу участвовать в этом балагане!

— Ты идиотка или… — начал брюнет, но Маша его перебила.

— Викуля, милая, я знаю, как это все выглядит, но я ничего не могу с собой поделать! — воскликнула она, взглядом прося любовника заткнуться. — Но он мне нравится. Очень нравится. Это как выстрел. Понимаешь, как только мы оказались рядом, то почувствовали это влечение на грани безумия. Я сошла с ума, наверное, но по-другому не могу. Паша для меня, как наркотик.

Взмахом руки я попросила ее остановиться, стараясь осмыслить этот безумный, эмоциональный поток слов. Машка выглядела подавленной, во взгляде, обращенном на меня, плескались стыд и сожаление, но взгляды, которыми она одаривала брюнета, были полны похоти и чувственного влечения. Боже! Да это пахнет катастрофой!

— Ты хоть понимаешь, что будет, если о ваших шалостях узнает Макс? Да нам всем троим не сносить головы! — воскликнула я и прикусила язык, осознав, что на эмоциях по-пьяни выдала тайну нашей игры.

— Расслабься, крошка, — ухмыльнулся он.

Я вопросительно посмотрела на подругу, и она кивнула. Паша в курсе всей нашей игры.

— Да ты совсем ополоумела, — простонала я, зажмурившись.

— Знаю, — тихо и грустно ответила подруга, — и пока я продолжу играть свою роль до тех пор, пока Колесов не отпустит тебя, или мы не придумаем, как тебя вытащить из его лап.

Повисла тишина. Я старалась осознать масштаб бедствия, но затуманенные алкоголем мозги отказывались работать. Единственное, что я понимала, если Макс узнает обо всем этом, быть беде.

— Ты же, вроде, говорил, что можешь мне помочь? — обратилась я к Павлу, вспомнив его слова.

— Я тоже так думал, но этот идиот отказывается принимать деньги, — буркнул парень.— Я предлагал ему оплатить твой долг, чтобы взамен потребовать от тебя оплату в своем стиле, — я невольно поморщилась, поняв, что он имеет «под своим стилем», — но он наотрез отказывается. Ему нравится его «безупречный» план, и отступаться от него он не хочет.