Шрифт:
Он поступил на работу мастером на завод по ремонту сельскохозяйственной техники. Кстати, в будущем Иван станет директором этого завода.
Глава 3. ДИПЛОМИРОВАННЫЙ ИНЖЕНЕР
Несмотря на неприятности, вызванные аварией первого января, я продолжал работать над дипломом. Зимой защититься не удалось, поскольку группа заочников не собралась. Поэтому мне предстояла защита диплома вместе с очниками в июне.
Руководитель моего проекта, Израиль Григорьевич Левин, находил новые темы для работы, и я их добросовестно выполнял. Мы с ним полностью исключили из диплома упоминание устаревшего воздухораспределителя под условным номером 135, но добавили 270-005-1, совсем недавно появившийся на железных дорогах.
Непростой для меня оказалась экономическая часть дипломного проекта. Левин порекомендовал зайти в экономический отдел Управления Свердловской железной дороги. Мир не без добрых людей – там мне совершенно безвозмездно один опытный работник на черновике показал схему подсчёта стоимости всех работ и экономического эффекта от внедрения модернизированных воздухораспределителей (а всего их надо было установить около пятисот). По этой схеме я довольно быстро всё начертил и рассчитал, а Гена Кощеев на листе ватмана тушью крупно и красиво написал весь нужный наглядный материал. Надо сказать, я о таких его способностях раньше и не подозревал, но как-то при встрече упомянул: «Сроки поджимают, а работы ещё много», – и он сам вызвался мне помочь.
Когда я закончил работу по основной части диплома – тормозам, то решил от себя добавить ещё одно нововведение, предложив использовать на промышленных электровозах дифференциальную защиту, аналогично имевшейся на магистральных электровозах советского производства. На эту мысль меня натолкнул несчастный случай, произошедший на нашем производстве.
Один машинист решил самостоятельно произвести небольшой ремонт одного из центральных токоприёмников – заменить поломавшуюся деревянную тягу новой. Эта деревянная деталь на немецких электровозах являлась предохранителем металлических частей, и при её поломке токоприёмник «садился» вниз на крышу. Тягу вытачивали на токарном станке из твёрдого дерева, а затем сверлили необходимые для крепления отверстия. Машинист полез наверх по ступеням, держась за поручень. Он был высоким мужчиной, и когда поднялся на верхнюю ступень, задел грудью боковой токоприёмник. Тут же получил сильнейший электрический удар напряжением полторы тысячи вольт. Он чудом остался жив; спасло лишь то, что он упал вниз под собственным весом. Конечно, машинист сам был виноват, поскольку стал подниматься на крышу, не убедившись, что все токоприёмники убраны от контактной сети. Один боковой пантограф в другой половине кузова на противоположной стороне оказался поднят.
Пострадавшего на «скорой» увезли в больницу и госпитализировали. Месяца через два он вернулся на работу и всем желающим демонстрировал следы ожогов на своей груди.
Подобный случай произошёл в том же году на Северном руднике. Машинист электровоза 21Е «Шкода» поднялся на крышу локомотива при поднятом боковом токоприёмнике и коснулся центрального пантографа, от которого и получил электрический удар. Это вызвало непроизвольное сокращение мышц, и его, что называется, «притянуло». Самостоятельно оторваться он не сумел, а никого рядом не оказалось. Его тело так и обнаружили – в сидячем скрюченном положении…
Оба эти случая можно было бы предотвратить, используя лесенку с блокировкой, что в своём дипломном проекте я и предложил сделать.
После того, как меня снова перевели в машинисты, я пошёл работать на более вредный участок, о котором рассказывал ещё в первой книге. Работа заключалась в перевозке отходов обогащения с третьей фабрики, которая, к слову, пылила не только на рабочих, но и (при соответствующем направлении ветра) на город. Рабочий день там по идее был сокращён на два часа. Хотя фактически мы работали по восемь часов, но за переработанное время нам давали в месяц по два дополнительных выходных, а также талоны на «спецжиры».
Помощником у меня стал молодой человек, студент-заочник – светловолосый крепыш по имени Вадим. Он учился в Свердловском институте народного хозяйства [3] по специальности «Холодильные установки». Мы с ним отлично ладили, всегда находили общий язык. Помню, как-то похвалился ему своим сыном, рассказал, каким интересным и толковым он растёт, а Вадим прокомментировал это одним ёмким словом: «Вундеркинд!».
Однажды мы были под погрузкой. Вдруг недалеко раздался жуткий продолжительный грохот, и в небо взметнулась огромная туча пыли. Прямо на наших глазах рухнул один из корпусов третьей фабрики, в котором производилась сортировка товарного асбеста. Мы прислушались, но криков никаких не услышали. Был воскресный день, к тому же обеденный перерыв. Поэтому по счастливой случайности жертв не было.
3
Свердловский институт народного хозяйства – ныне Уральский государственный экономический университет. (Прим. ред.)
Это здание потом восстанавливать не стали, поскольку вскоре запустили новую обогатительную фабрику №6. Её помогали строить канадские специалисты. Ходили слухи, что канадцы просили переработать отвал бедных руд для своей страны, но наши им отказали. Впрочем, позже на шестой фабрике этот отвал всё-таки переработали. А третью фабрику закрыли насовсем.
На шестой фабрике мне работать не довелось. В то время я как раз взял отпуск для защиты диплома. Мою работу уже подписал руководитель проекта Левин. Затем он отправил меня в транспортный отдел комбината для получения рецензии. Там начальник взял мой диплом и попросил зайти через день.
В назначенное время я пришёл, однако начальник оказался на совещании. Дипломный проект мне отдала секретарша. Я поблагодарил её и, выйдя за дверь, тут же заглянул внутрь своей папки и нашёл рецензию. Прочитал: «Диплом выполнен хорошо, в нём есть новшества, которые пригодятся в транспортных цехах комбината. Оценка работы – отлично». Подпись, печать.
В это же время мой помощник Вадим получил вызов на сессию. Мы с ним созвонились и вместе поехали поездом в Свердловск. По дороге он мне пожаловался на то, что его институт не имеет общежития.