— Не шевелись, друг! — пригрозил мне тип с ножом, — Тони, держи его под прицелом!

Тони не отводил от моего бока ствол пистолета, пока Пружинный Нож складывал в карман свой хирургический инструмент и ощупывал меня так умело, что даже не заметил складной ножик в боковом кармане. Что ж, он был молод и еще может чему-нибудь научиться, если, конечно, проживет достаточно долго, что не казалось ни вероятным, ни даже желательным.

— Берегись! — крикнул из-за моей спины Тони, и Пружинный Нож резко развернулся, так что удар белой сумкой пришелся ему прямо в лицо. Он потер нос и с сердитым видом сделал шаг вперед. Девушка, сжав руки в кулачки, ждала, готовая драться с ним и с тремя его ближайшими друзьями по выбору. Тип за моей спиной быстро сказал:

— Осторожней, Рикки. Если ты тронешь ее хотя бы пальцем, старик спустит с тебя шкуру.

Мойра, задыхаясь, крикнула:

— Возьми его, Шейк! Ну же, возьми его, бэби! Разорви их чертовы глотки!

Рикки Пружинный Нож сделал шаг назад, не спуская глаз с собаки. Пес лениво распахнул пасть, обнажив два ряда самых больших и белых зубов на свете. Рикки отскочил еще на шаг и потянулся за ножом. Назевавшись вволю, Шейк недоуменно посмотрел на хозяйку: разве она не видит, что вокруг нет никаких зайцев?

Рикки засмеялся. Но он только что проявил испуг, и ему следовало восстановить свое реноме. Шагнув вперед — на этот раз с бравым видом — он ударил ногой собаку. Пес вскрикнул, как ребенок, отскочил на всю длину поводка, прижался к земле, поджав хвост, и посмотрел на нас через плечо большими страдающими глазами.

Мойра вскрикнула, опустилась на колени и прижала к себе голову собаки.

— О, Шейк! — простонала она, — Прости меня, бэби. Я не должна была…

Не вставая с коленей, она подняла взгляд на Рикки.

— Я убью тебя за это! — бросила она.

Тони, лица которого я так еще и не видел, нетерпеливо сказал:

— Ради Бога, кончайте комедию! Мисс Фредерикс, садитесь в машину и отправляйтесь домой, — Он откашлялся и произнес слово, которого не произносил много лет, может быть, никогда, поскольку современную молодежь языку вежливости как будто не обучают:

— Пожалуйста.

Девушка посмотрела на меня и увидела беспомощного пленника с грозным пистолетом за спиной.

— Что вы с ним намерены делать? — обратилась она к парням.

— К вам, мисс, это не имеет отношения, — ответил Тони, — Большой… Я хочу сказать, мистер Фредерикс велел доставить его к нему. Мы просто выполняем приказ.

— Ладно. Мы еще разберемся с вашими вшивыми приказами!

— Все в порядке, девушка, — вмешался я. — Поезжайте домой.

Она повернулась ко мне.

— Не указывай, что мне делать! Но с тобой-то что случилось? Позволить двум молокососам… — Мойра спохватилась и бросила на меня внимательный взгляд. Для нее можно было не рисовать поясняющих диаграмм в трех цветах и в изометрии. Помолчав, она поднялась на ноги и сказала:

— Ладно. Но я поеду с вами.

— Черта с два вы… — начал Рикки, но Тони прервал его:

— Заткнись, приятель. Если мисс Фредерикс говорит, что едет с нами, значит, она едет. Как ты намерен помешать этому, если ей известно, куда мы направляемся? Пусть босс сам решает эту проблему, — Он обратился к девушке: — Поступайте, как хотите, мисс Фредерикс, но с собой мы вас взять не можем, так как нам вчетвером, да еще с большой собакой, будет в машине слишком тесно… Пошли! — скомандовал он мне и ткнул пистолетом в ребра.

Мы поехали в город на большом «крайслере». Рикки — за рулем, а Тони — на заднем сиденье рядом со мной. Он очень серьезно относился к своему делу, и не думаю, что я мог обезоружить его более пяти-шести раз, пока мы не доехали до места. С пленником моего стажа и возраста для такого молокососа это могло считаться немалым достижением. Вид у него был полуголодный, волосы слишком длинные, а одежда слишком яркая. Единственное очко в его пользу — то, что в целом он казался все-таки попристойней Рикки. Рекомендация, конечно, не самая лучшая.

«Мерседес» Мойры всю дорогу ехал вплотную за нами. Рикки затормозил на автостоянке, и девушка сделала то же самое. Вылезая из машины под бдительным наблюдением Тони, я обнаружил, что уже оставлял тут свою машину несколькими часами раньше. Что ж, это тоже имело свою пока еще не очень ясную логику. Мойра попрощалась с Шейком, и мы все вместе направились в уже знакомый мне отель, хотя и через другую дверь.

Частный лифт плавно поднял нас наверх — насколько высоко, определить было невозможно. Из лифта мы вышли в обычный коридор отеля, похожий на любой другой, если не считать двух типов, развалившихся неподалеку на кушетке. Один из них встал и подошел к нам.