Но зато был духовой оркестр. Оркестр этот играл очень громко и весело, доставляя несусветное удовольствие жителям славного города Тамбова.

Да… Я забыл сказать, что время было уже часа три ночи. Безусловно, это обстоятельство только усиливало доставляемое музыкантами эстетическое удовольствие жителям города. Цель исполнения полковой музЫки объяснялась просто — шли мы как огромная толпа. Шаркая ногами и весело разговаривая, мало обращая внимание на покрикивание сержантов — типа „разговорчики в строю“ или там „левой-левой!“. Понимая, что за воротами части вольница кончится, спешили, естественно, уничтожить остатки спиртного. А оркестр всё это безобразие заглушал.

Шли мы немножечко километров. Я думаю 5–7. Но дошли. Перед нами открылись уже третьи за мою службу ворота со звёздами…

Это было славное местечко в городе Тамбове. Общее название эта часть города носила простое „ПЕХОТКА“. И прожить предстояло нам в этом месте не много не мало, всего 6 месяцев.

ШЕСТЬ ПЕРВЫХ МЕСЯЦЕВ СЛУЖБЫ!!!

Что такое карантин? Это когда, например, кого-то берегут от чего-то. Или всех остальных от этого кого-то, чего-то.

В армейском же понимании — ещё надо беречь это что-то от конкретного стриженного и тощего кого-то. Ибо необученный и неприученный, но вооружённый человек на самом деле представляет собой неслабую опасность для самого себя и окружающих.

Поэтому основной задачей армейского карантина является превратить призванное на службу Родине неорганизованное стадо в то, что потом вольётся в подразделения в общем смысле, а проще говоря, станет солдатами. Именно станет. Потому что "выпускник карантина" лишь основа, сырьё, так сказать, для дальнейшей обработки и выделки полноценного защитника Родины.

Какими способами это достигается? Правильно, повседневным планомерным и тщательным обучением призванного в армию молодого человека. В результате вот этого планомерного призывник к моменту присяги уже начинает понимать, что такое дисциплина, уже умеет подчиняться и даже делать элементарные, для солдата, вещи.

Это по научному.

А по простому… Вот тут мы и подошли к описанию самого интересного.

В общепринятом армейском лексиконе есть одно, но очень ёмкое слово. Тут его не приведёшь. Поэтому постараюсь объяснить смысл этого слова, но… Это временами индивидуальный, а временами групповой, извращённый и не очень, но почти всегда сексуальный процесс, практически нескончаемая, частенько круглосуточная оргия, длящаяся, как правило, 1–2 месяца. Это — КАРАНТИН. И объектом этих самых сексуальных домогательств и притязаний являются эти молодые люди, призванные на службу в ряды доблестной Красной Армии.

Грубо и просто говоря процесс этот представляет собой обычную тривиальную… даже сказать неудобно, что… но! с благородной целью добиться вышеуказанного результата. А т. к. цель, в данном случае, оправдывает средства, то…

Я не буду описывать процедуру тотального ммм… осмотра наших мешков на плацу. Нас просто вывернули, что называется, мехом вовнутрь. Из нас вытрясли легко и просто все запрещённые предметы. В большую кучу внутри каре, в которое легко сформировали нашу колонну, летело всё то, что, по мнению наших командиров, могло помешать успешной службе. Чего там только не было???!!! Это были разнокалиберные бутылки, фляги, грелки и прочие ёмкости, наполненные отнюдь не молоком и лимонадом. Туда же отправились ёмкости с различными компотами и т. п. жидкостями. Колоды карт, порножурналы (да-да, нашлись и такие), и прочие подобные картинки. Ножи с лезвием длиннее пяти сантиметров. И… сигареты, спички и пр. табачные изделия и приспособления для их употребления. Вот это было непонятно. Сержанты, проводящие этот, как было сказано, осмотр, на все вопросы отвечали кратко, хотя и дружелюбно, что мол, всё поймете, ребята, а пока… потерпите.

И вообще первые дни, примерно неделю, сержанты относились к нам очень по-доброму и без грубых излишеств. Как родные, практически, папы и мамы. И это было правильно. Нас надо было поделить на отделения и взводы, разделить сложившиеся в процессе сборов и перемещений к месту службы банды-команды. Надо было понять, что от кого ждать и разрушить возникшие за время дороги связи. Т. е. проще говоря, сделать из нас управляемых и, если хотите, безопасных заготовок для будущих солдат.

Ибо как же иначе? Как без этого?

Мы хоть и стали называться курсантами, но от людей, пришедших в армию добровольно, отличались тем, что служить, по правде говоря, не то чтобы очень и хотели, а скорее не спешили начинать. А в армии как? Не можешь — научим, не хочешь — заставим.

Проще было бы расстрелять перед строем пару самых весёлых, но на дворе был 76-й, и приходилось нашим командирам немного поработать.

Потом нас, изрядно пощипанных и поскучневших, завели в спортзал. Там стояло много кроватей, и лежали поверх них голые матрасы.

В углу высилась гора матов и вдоль стен лежали пирамиды подушек и стопки одеял. Была отдана команда устраиваться на ночлег. Какой ночлег? На дворе было уже утро. Но мы, порядком измотанные, и многие ещё не совсем пришедшие в себя после дорожных и последующих возлияний не спорили.

Нас не трогали сутки. Никуда не выпускали, не кормили, но еды-то у всех было в достатке, правда, 3–4 раза притаскивали бачки с горячим чаем. Всё бы было ничего, но зверски хотелось курить.