Шрифт:
– Обычно эту задачу решают методом перебора всех возможных комбинаций. Если он видит два черных, то на нем белое. Если он видит одно черное и одно белое, то если на нем черное, тот, на ком белое моментально даст ответ. Если он видит два белых, то если на нем черное, то один из тех двоих быстро решает задачу, если же они молчат, то на нем белое. Но можно решать и проще. Каждое состязание подразумевает равные стартовые условия для всех участников, поэтому спор можно считать состоявшимся, если на них будут три белых пера. На мой же взгляд, мудрецы вряд ли бы стали спорить на такую тему. Спорить о чем-то – другое дело, но кто умней, спорят обычно дураки.
– Твоя очередь.
– На пне сидит, по-французски говорит.
– Ежик? – выпалил дракон.
– А ежики говорят по-французски?
– Тогда кто?
– Француз.
– Так просто?
– Так просто.
– Ладно, слушай мою загадку: Человек стреляет из лука. Если представить себе траекторию стрелы…
– Это загадка без ответа. Так нельзя. Парадокс Зенона Элейского. Вектор скорости в каждой точке траектории имеет определенное постоянное направление и величину. Но траектория кривая, следовательно, в двух ближайших точках вектор скорости будет разным. Вопрос: Где, в какой точке траектории вектор скорости меняет свое значение.
– Ладно, умник, давай свою загадку.
– Если мять руками ловко, будет твердый, как морковка.
– Снежок. Не такой уж я и дубовый. Так зачем тебе кольцо? Это моя последняя загадка.
– Сложный вопрос. Об этом надо Рафика спрашивать. На мой же взгляд, кольцо – это как голова, признак победы.
– Победы над кем?
– Над обстоятельствами. Тебя мне не победить, да и не хочу я с тобой сражаться. Ты мне даже симпатичен. К тому же я хочу жить. Значит, кольцо – это символ того, что мы смогли договориться. И в этом плане мой экзамен несколько сложней. Договориться труднее, чем убежать.
– Логично. Кольцо твое. Только ты заходи, поболтать, в картишки перекинуться.
6
Дома меня ждал сюрприз. Не успел я войти, как здоровенный детина с полным отсутствием какого-либо выражения на роже в стиле Пикассо швырнул меня в кресло.
– Сидеть, – рявкнул он, наводя на меня пистолет.
Героем или суперменом я никогда не был, каратэ не знал, о том, как себя вести со здоровыми мужиками, которые к тому же еще и вооружены, даже не догадывался. Поэтому я предпочел тихо бояться в кресле.
– У меня к тебе пара вопросов, – сказал, возникший из ниоткуда приятель Ольги, – ответишь правильно, и все будет хорошо.
– Я расскажу все, что знаю, только можно пистолет убрать, а то я от страха собственное имя забуду.
– Спрячь пистолет, Гарри.
Детина послушно убрал пистолет и встал у меня за спиной.
– Рассказывай.
– Мне будет легче, если вы будете задавать вопросы.
– С нашей последней встречи произошло много интересного. Например, как ты справился с Артуром?
– Я от него убежал.
– Ты меня за идиота держишь? Еще никто от Артура просто так не убегал.
– Я проснулся на болоте от страха и холода. Ноги сами меня понесли. Я не мог себя контролировать. Мне повезло, а ему нет, он утонул в болоте.
– Может освежить тебе память? Гарри.
– Он говорит правду, – вмешалась в разговор Ольга. Я был уверен, что еще мгновение назад ее здесь не было.
– Конечно правду. Мне и Рафик говорил, чтобы я, попав к кому-нибудь из вас в руки, рассказывал все, иначе только хуже будет.
– А к кому это из нас? Кого он называл?
– Он сказал, что, возможно, мной будут интересоваться очень серьезные люди, с которыми лучше не шутить. Все равно они получат то, что им нужно. И что мне в подобной ситуации лучше колоться сразу.
– Разумный подход. Что было дальше?
– Дальше я был у дракона.
– Становится еще интересней. И что ты там делал?
– Меня Рафик отправил за кольцом.
– Каким кольцом?
– Обычным медным кольцом.
– И где оно?
– У Рафика.
– Так ты добыл кольцо?
– Да.
– И каким же это образом? На победителя дракона ты не похож.
– Я и не пытался его победить. Он мне сам его отдал.
– Не смеши. Похоже, придется поговорить с тобой по-другому. Гарри!
Надо заметить, что я с детства боюсь боли. Обычный укол заставляет меня покрываться холодным потом, а тут… Пытки. Я буквально обмер от страха. Моя душа, покинув пятки, в которых она обосновалась еще со времен знакомства с Рафиком, начала усиленно грызть перекрытия между этажами. Я всегда чего-нибудь боялся: ментов, армии, прохожих, подвыпившие компании. Вся моя жизнь протекала с легким чувством страха. Доходило до того, что вечером, читая книгу, я боялся, что какой-нибудь урод кинет в окно камень.