– Ну, а теперь! – вскричал брянский князь. – Покончим же с этими злодеями! Смерть врагам! Слава Брянску!

Звук его голоса прорезал шум битвы, и князь понял, что врагов становится все меньше. – Перебьем их всех! – буркнул он и попытался проскакать вперед. Но княжеский конь напрочь застрял среди вражеских и конских трупов и завертелся, пытаясь выбраться из кровавого месива.

– Слава, слава Брянску! За нашего князя Дмитрия! – кричали напиравшие на врагов брянцы.

Татары, потеряв своего военачальника, уже не пытались нападать на врагов и молча отбивались, думая только об отступлении. Однако их отряд, сильно поредевший в нелепом, ими же начатом сражении, все никак не мог вырваться из западни. Отчаявшись, видя, что спасения нет, враги стали яростно сражаться: для них это уже была битва не за богатства, но за саму жизнь!

Князь Дмитрий, видя, что уцелевшие враги собрались в одном направлении и готовы всеми своими силами совершить прорыв, и не имея возможности самолично участвовать в преследовании, понял, что, если не остановить сражение, потери со стороны его отряда будут велики. – Эй, Дергач! – крикнул он изо всех сил. – Труби же отход! Пусть уходят эти безумные татары!

Княжеский горнист, сидевший на коне неподалеку от князя рядом с боярином Кручиной и не принимавший участия в битве, поскольку врагов близ них не было, услышал княжеский приказ.

Звук его рога прорезал шум сражения, и брянцы, вновь расступившись, выпустили из своих объятий обезумевших от вида смерти врагов. – Аллах! Аллах! – кричали спасшиеся от резни татары, как птицы, вылетавшие из сечи в степную бездну. – Слава всемогущему Аллаху!

Уже вечерело, когда брянский князь осторожно вывел своего боевого коня из кровавого тупика. Помогли княжеские дружинники, общими усилиями расчистившие проход.

– Слава Господу! – сказал Дмитрий Брянский, когда, наконец, сумел подъехать к стоявшему пешим воеводе.

– Они убили моего коня, княже! – пробормотал тот, вытирая ладонью со лба кровь и пот. – Так жаль моего славного Огня, до горючих слез!

– Ты был хорош в сражении, Супоня! – кивнул головой усталый князь. – И победил умелого воина! Как тебе это удалось?

– Это не я победил его, а ты, батюшка! – ответил, вытирая слезы, воевода. – Ты так зычно крикнул за его спиной, что тот рыжий татарин повернулся в твою сторону и лишь немного задел кривым мечом мою буйную голову! Мой шлем звякнул, но выдержал удар. Ну, а я уже не упустил такой его оплошности! И рубанул его тихонько, скромно по неукрытой железом шее! Далеко отлетела его злая башка! Так что, княже, это твоя заслуга! Если бы не ты – лежать бы мне нынче на сырой земле! Благодарю тебя, батюшка!

– Вот какой у меня воевода! – подумал князь. – Мало того, что победил могучего воина, так вот теперь отдает мне всю свою победу без жалости! А я уже и не помню, был ли, в самом деле, мой яростный крик? – Он вздохнул и сказал: – Похвала тебе, мой славный Супоня Борисыч! Но я порадую тебя не только словами, но и делами: ты получишь от меня в дар ту самую деревенскую волость близ Успенского монастыря, о которой ты меня раньше просил! Ты заслужил эту добрую землю своей доблестью!

– Мы потерпели неудачу, Иванэ! – сказал мурза Товлубей, прищуривая свои и без того узкие глазки и ерзая на мягких подушках. – Надо было послать большое войско. Я думал, что мы легко одолеем этого Дэмитрэ равными силами!

– Это большая беда! – бросил Иван Московский, хватаясь за голову. – А если об этом узнает государь?! Дмитрий может нажаловаться! Государь нам этого не простит! Дмитрий не приезжал сюда после той неудачи?

– Я потому не посылал туда большое войско, – кивнул головой Товлубей, – что боялся огласки. Я и так нанял людей из ногайской степи за твою мзду. Там их полегло почти полторы сотни! Люди того Дэмитрэ из Брэнэ умеют сражаться! Уцелевшим ногайцам досталось немало серебра…И они сразу же, с быстрым ветром, умчались в свою степь…А Дэмитрэ уже здесь был, но ничего ни государю, ни Субуди не говорил! Он, видимо, не хочет никому рассказывать о сражении с нашими людьми или подозревает самого государя…

– Значит, наш государь ничего об этом не слышал? – поднял голову, поудобней садясь на мягкие подушки, Иван Даниилович.

– Откуда же государь об этом узнает, если смолчал сам Дэмитрэ? – усмехнулся Товлубей, но тут же подскочил. – А разве камни у нас не имеют ушей? Я боюсь, как бы нас не подслушали! Тогда не миновать беды!

– Не бойся, славный Товлубей! – улыбнулся Иван Калита. – Вокруг нашей юрты стоят мои люди. И здесь пока нет русских князей. Кому мы надо?

– Это правда, – кивнул головой татарский мурза. – Но надо всегда быть настороже, чтобы не навлечь на себя беду…