– За что же тогда государь казнил Кавгадыя? – удивился Иван Московский.

– И ты не догадался? Тот Кавгадый готовил мятеж в нашем Сарае! – бросил мурза. – И хотел восстановить старые порядки, принятые при могучем хане Тохтэ! И вернуть старую веру нашего славного Предка! Он не раз оговаривал молодого государя перед вельможами! Словом, против государя возник опасный заговор!

– Неужели? – покраснел от волнения Иван Даниилович. – Это было опасное дело! Нам такое не надо! Государь – священная особа!

– Этот Субуди занимался делом Кавгадыя, – покачал головой Товлубей, – и обрек его на смерть! Даже почтенный имам не хотел его казни! Но Субуди сказал свое решающее слово! И наш славный государь ему поверил! Многие мурзы по сей день вспоминают могучего Кавгадыя и не могут простить Субуди ту смерть!

– Почему же они не покарают этого злодея? – откинулся на спинку дивана князь Иван. – Разве трудно убить этого Субуди?

– Убить-то нетрудно, Иванэ, – задумчиво молвил Товлубей. – Но все боятся ханского гнева! Люди думают, что государь узнает об убийстве и расправится с ними!

– А что ты сам об этом думаешь? – тихо сказал Иван Даниилович. – Неужели не сумеешь нанять какого-нибудь раба?

– Всегда можно найти «охочего» человека, – пробормотал Товлубей, – но за это нужно заплатить немалую мзду…

– Сколько? – подскочил московский князь. – Сотню, две…монет?

– Тысячу! – буркнул Товлубей. – Серебром! И только сарайскими деньгами…

– Ладно, – улыбнулся князь Иван. – Будет тебе тысяча! Мои люди завтра же поменяют наши гривны на базаре.

– Тогда готовь серебро, Иванэ, – встал со своего дивана Товлубей. – А я зайду к тебе денька через три…

– Денька через два, славный мурза, – встал со своего дивана князь Иван. – Государь скоро позовет меня к себе…И потом я уеду к себе в Москву. А после его разрешения на отъезд здесь нечего долго засиживаться!

– Якши, – кивнул головой мурза Товлубей, – тогда прощай, славный коназ!

Три дня спустя, в светлый осенний день 1337 года, ордынский хан Узбек, возвратившись с облавной охоты, собрал всех своих вельмож на совет. – Хочу принять решение по коназу Иванэ из Мосикэ! – сказал он своим мурзам. – Наши люди говорят, что этот Иванэ обманывает меня, оговаривая других коназов-урусов! А от этого в нашей Орде беспорядки! Так, старый Иванэ из Смулэнэ боится сюда приезжать, а бестолковый Алэсандэ из Тферы убежал в Пэскэ…Кого не спрошу, все жалуются на того Иванэ! А сейчас я хочу послушать вас, моих знатных людей! Говорите, но только правду! И ничего не бойтесь…Поспорьте, а я посмотрю и послушаю. Так мы узнаем истину…На кой ляд мне тогда иметь знатных людей, если я сам все решаю? Жду ваших слов!

– Государь, – промолвил первым ханский советник Субуди, – это дело нехитрое! Мы слышали все разговоры, которые исходили от Иванэ здесь во дворце! И если бы этот коназ из Мосикэ говорил только правду…Мы бы казнили всех вредных людей, и все! Однако мы, порой, караем преданных государю людей…А потом этот Иванэ прибирает к своим рукам земли оговоренных им коназов! Это уже опасно для нашего государства! Так он объединит все земли Залесской Орды и станет очень силен! А нам этого не надо! Пусть бы все коназы ссорились между собой, но не получали новые земли! Поэтому я советую отнять у этого Иванэ из Мосикэ ярлык на Уладэ и передать его прощенному тобой коназу Алэсандэ из Тферы! Он преподнес тебе, государь, неплохие подарки! Пусть же он теперь будет великим коназом! А Иванэ займет то место, которое заслуживает! – Субуди завершил свою речь и поднял вверх руку, глядя на сидевших напротив него ордынских вельмож.

– Ладно, – кивнул головой хан Узбек и с улыбкой посмотрел на своего верного советника, стоявшего слева от ханского кресла. – Кто еще хочет сказать?

Некоторое время в собрании царила тишина. Казалось, что ханские вельможи совершенно согласились с мнением Субуди.

– Ну, тогда так и решим, – задумчиво молвил Узбек-хан. – Неужели нет возражений? – он сердито посмотрел перед собой. – Что же ты молчишь, Товлубей? Ты же всегда защищал этого Иванэ? А теперь язык проглотил?

– Я не проглотил язык, государь! – встал со своих подушек, сидевший на корточках, ханский вельможа. – Но не знаю, что и говорить? Это твоя воля, если ты хочешь…

– Говори! – буркнул хан Узбек. – Нечего отмалчиваться!

– Ну, тогда я не согласен со сказанными словами! – смело бросил Товлубей. – Я не вижу никакой беды от Иванэ, коназа Мосикэ! – Ханские мурзы загудели, заволновались. – Зачем обижать его без нужды? Он вовремя привозит «выход» и всегда сполна. И никогда не обижает наших людей…А что он оговаривает других коназов, так это нам только выгодно! Пусть коназы-урусы ссорятся между собой…Разве будет лучше, если они помирятся и объединятся против нас? – Придворные одобрительно загудели. – Всем известно, что коназы из Мосикэ хоть и жадные на землю, но верные твои рабы, государь! Пусть бы этот Иванэ оставался великим коназом! Я не вижу пользы от того Алэсандэ из Тферы. Неужели вы не помните, как он безжалостно погубил славного родственника государя Чолхана и его людей? – Ханские вельможи теперь открыто выражали свое одобрение, кивая головами. – И он столько лет обижал тебя, государь, скрываясь от твоего гнева у наших лютых врагов! Я думаю, что не стоит отдавать ему ярлык на Уладэ-бузург! Мое мнение твердо: Алэсандэ – твой лютый враг, государь!

Когда Товлубей сел на свое прежнее место, ордынский хан понял, что почти все вельможи согласны с высказанным мнением этого мурзы. – Что ты думаешь об этом, наш славный имам? – вопросил он. – Ты согласен с Товлубеем?

– Согласен, государь! – встал седовласый старец. – Не следует отдавать ярлык на Уладэ этому Алэсандэ! Но не надо поощрять и того Иванэ, коназа Мосикэ! Они оба – неверные гяуры, погрязшие во лжи!

– Кто еще выскажет свое мнение? – задумчиво спросил хан Узбек, когда имам Ахмат уселся на свое место. – Неужели больше никто не знает других мудрых слов?