– Вот, государь! – вскричал Товлубей. – Этот Вэсилэ связан с твоими врагами через коназа Дэмитрэ! А мы узнали, что Дэмитрэ часто посылает серебро в Тферы и Смулэнэ! Разве это не измена?

– Я не вижу здесь вины Вэсилэ! – поднял руку хан Узбек. – А почему ты раньше ничего не говорил о Дэмитрэ? Я ведь отпустил его в Брэнэ! Зачем же вы скрыли от меня сведения о его растратах?

– Да мы только сейчас об этом узнали! – подскочил со своих подушек мурза Исторчи. – Я ведь ездил в Тферы и привез сюда Фэдэрэ, сына коназа Алэсандэ. Вот он и поведал мне дорогой о связях этого Дэмитрэ с Тферы и о том серебре!

– А теперь здесь и сам коназ Алэсандэ! – усмехнулся Товлубей. – Почему бы не позвать его сюда, государь, на наше расследование?

– Ладно, садись-ка, Вэсилэ, туда, с моими знатными людьми, – задумчиво сказал ордынский хан. – А пока вызовем сюда коназа Алэсандэ и послушаем, что он скажет о своих делах и о тебе! А если не будет улик против тебя, ты получишь прощение! Эй, люди мои! – Узбек-хан хлопнул в ладоши. Перед ним предстали два бритоголовых раба. – Бегите же, мои верные люди, за тем коназом Алэсандэ и ведите его сюда поскорей!

Князь Александр вошел в ханскую приемную залу и, перейдя порог, упал на ковер, униженно подползая к трону.

– Вот ты и здесь, Алэсандэ, – тихо сказал, глядя сверху вниз, Узбек-хан.

Придворные переглянулись. То, что их повелитель не поприветствовал русского князя по привычному для них обряду, сулило бурю.

– Значит, ты обманывал меня, коназ-урус, – продолжал между тем ордынский хан, – а тем временем укреплял свою дружбу с Лэтвэ! А также с Иванэ, коназом Смулэнэ! Ты ведь сам отвратил этого Иванэ от поездок в Сарай! А мне говорили, что это случилось по наговору Иванэ из Мосикэ…Об этом мне говорил и Дэмитрэ из Брэнэ! А теперь я вижу, что тот Дэмитрэ тоже замешан в тот нечестивый союз! Разве не так?

– Не так, государь! – смело возразил Александр Тверской. – У меня нет союза с Дмитрием Брянским, и он не имеет связей с Литвой!

– Тогда за что же тот Дэмитрэ давал тебе серебро? – поднял брови хан Узбек. – Разве и это неправда?

– Давал, государь, – кивнул головой тверской князь. – Это, в самом деле, так! Однако зачем мне тебя обманывать, если я занимал у него серебро для уплаты тебе нужного «выхода»? Я хотел сполна расплатиться с твоей казной и не иметь задолженности! У меня не хватало серебра из-за прошлых разорений и оскудения земли…

– Прошлых разорений? – вскинул брови Узбек-хан. – Разве это случилось не по твоей вине? Зачем было убивать моих людей и не повиноваться моим приказам?

– Надо же, убили самого государева брата!! – поддакнул Товлубей. – А еще раньше – сестру! А сколько уничтожили людей! И все это – злобные коназы из Тферы! От его отца до самого Алэсандэ!

– А я ведь простил тебе, Алэсандэ, все обиды, – пробормотал ордынский хан, – и вернул тебе Тферы, а ты, как подлый шакал, смотришь лишь в черную степь!

– Я не совершил ни одного неправедного поступка после твоего прощения! – молвил со светлым лицом, лишенным даже признаков страха, князь Александр. – И не поддерживал связей с Литвой…

– Откуда же эта грамотка?! – возмутился ордынский хан, подав знак своему советнику Тугучи. Тот склонился над столиком сына и поднял исписанный арабскими буквами перевод договора Литвы с Тверью. – Вот, слушай, что ты обещал этому мерзкому Гэдэмэн! – Узбек-хан взял из рук своего советника документ. – Я тебе об этом живо напомню! Читай же, Тугучи! – он вернул письмо склонившемуся перед ним в поклоне чиновнику.

– Я, великий коназ Лэтвэ Гэдэмэнэ, и великий коназ Тферы Алэсандэ, заключили настоящий договор…, – прочитал Тугучи.

– Подожди-ка, мой славный советник! – поднял руку ордынский хан. – Пусть же выскажется об этом сам бесстыжий Алэсандэ! Мы слушаем тебя, лживый коназ!

– Я помню об этом договоре, государь, – спокойно ответствовал князь Александр. – Он заключен задолго до твоего прощения! Я понял, что этот договор похитили мои беглые бояре и передали его Ивану Московскому! Они же донесли о серебре Дмитрия Брянского, которое я брал в долг…Что ж, государь, суди меня тогда, как хочешь, если считаешь меня виноватым! А моих бояр с Иваном Московским осудит господь Бог!

– Ладно, Алэсандэ, – кивнул головой Узбек-хан. – Я вижу, что ты признал свою вину. А значит, тебе предстоит справедливый суд! Здесь нет сейчас Иванэ из Мосикэ, а его представляют лишь безголосые и малые сыновья. Но мы скоро соберем нужный состав суда. А теперь расскажи нам, Алэсандэ, но без всякой лжи, о коназе Вэсилэ из Корачи! Неужели и он замешан в твоих делах с Лэтвэ? А может, там и Дэмитрэ из Брэнэ?

– Честно говорю тебе, государь, как родному батюшке, – перекрестился тверской князь, – что этот престарелый Василий не имеет никакого отношения к моим литовским делам! Кроме того, я никогда не был дружен с ним! А Дмитрий Брянский только дал мне в долг серебро…Я больше ничего о нем не знаю!