Но князь не хотел никого слушать. Несмотря на то, что имел много любовниц, он считал, что не изменял своей покойной супруге, которую по-своему, горячо любил. Смерть его доброй, невзыскательной жены, случившаяся внезапно, потрясла его и заставила долго горевать. Своим отказом от дальнейшей женитьбы он как бы сохранял верность покойнице!

– Вот уйду от вас в Псков! – пригрозил он своим боярам и владыке. – Я недавно отказал псковским посланникам, но вот возьму и передумаю! Там куда как спокойней! Нет ни крамолы от городской черни, ни поучений от премудрых бояр! Запомните это!

Услышав эти слова, «лучшие люди» на время замолчали, но князь знал, что скоро все возобновится…

Так он стоял под густой разлапистой елью, как вдруг прямо на него выскочил огромный, задыхавшийся от бега, лось.

– Ну, и хорош же ты, лютый зверь! – вскричал, ликуя и забыв о своих тяжелых думах, князь, поднимая рогатину. – Сейчас я тебя! – И он с силой вонзил в грудь лесного красавца тяжелое орудие. Лось рухнул на колени и, взмахнув своими большими рогами, как бы уронил голову на рогатину. Раздался треск, и длинное древко сломалось пополам.

– Даже так! – усмехнулся князь, выхватывая меч. – Тогда я тебя…

Но мечом воспользоваться не пришлось: прямо на князя выскочил здоровенный заяц. – Ох, уж какой отменный косой! – буркнул князь, на мгновение отрываясь от своей первой жертвы. – Не хотелось бы упустить!

Тут же из кустов выбежали подоспевшие охотники. Раздался свист тетивы, и заяц, пораженный меткой стрелой, упал к ногам князя. – Славно, мои верные люди! – похвалил он охотников. – А сейчас давайте-ка добьем этого сохатого!

Но лось уже издыхал: меткий удар княжеской рогатины пришелся ему прямо в сердце!

– А теперь, княже, пошли на жирных вепрей! – сказал княжеский егерь Безсон Коржевич. – Там, на прогалине, затаилось целое стадо! – И князь, довольный охотой, устремился вперед, в середину поляны, где столпились окружившие крупных кабанов брянские охотники.

К вечеру князь вернулся в свой терем в хорошем настроении: охота удалась.

Лежа в объятиях молоденькой Дубравы, он не один раз поведал ей об охотничьих успехах, хвастаясь своими меткими, с одного раза поражавшими зверя, ударами.

– Ты у меня умелый во всех делах, княже, – говорила ему своим нежным голосом девушка, целуя и лаская сильное тело своего старого возлюбленного. – Разве может кто-нибудь устоять против тебя? Да еще глупый зверь! – Вдруг она провела ладонью по княжеской спине и вздрогнула. – Что это там у тебя, мой любимый? Неужели чирей?

– Ничего, – усмехнулся князь, но почувствовав боль от касания руки любовницы, привстал. – А может, в самом деле, вскочил чирей? – спокойно сказал он. – Надо зажечь свечу!

Дубрава соскочила с кровати на пол, быстро подбежала к столу, на котором стоял серебряный подсвечник со свечой, схватила кресало и, чиркнув по кремню, выбила целый сноп искр, воспламенивших трут. Поднеся огонь к свече, она подняла подсвечник и приблизилась к князю. Опочивальня сразу же осветилась, и по бревенчатым стенам забегали большие, таинственные тени.

– Повернись ко мне спиной, – попросила молодая женщина. – Я пока ничего не вижу.

Князь повернулся спиной к свету.

– Батюшка мой! – вскричала Дубрава. – Да у тебя под лопаткой засел большущий клещ!

– Вот напасть! – заскрежетал зубами князь. – Только этого мне не хватало! Зачем я стоял под елью? Нынче, осенью, клещи кусают очень больно! Однако, это пустяк! Возьми же эту гадину и оторви своими ноготками!

– Он глубоко засел в твоей плоти, батюшка! – пробормотала девушка. – Я сейчас полью его лампадным маслом. Так всегда делают! – И она устремилась к иконе Божьей Матери, висевшей в самом углу, быстро снимая небольшую серебряную лампаду.

Вылив на спину лежавшего на постели князя немного лампадного масла, Дубрава, дождавшись, как только задохнувшийся клещ выберется из распухшей багровой ранки и ослабит хватку, ловко выхватила двумя пальчиками паразита и бросила его в пламя свечи.

– Ну, а теперь – все! – весело сказала она, вытерев тряпичным лоскутом спину князя и задув свечу. – Ранка сама высохнет, без всякого сомнения…

Однако рана, к удивлению князя, не «высохла» ни к утру, ни даже на следующий день. Он так и остался в тереме своей покойной супруги, где разболелся не на шутку: уже наутро у него начался жар, и сильно разболелась голова. – Плохо дело, – подумал несчастный князь. – Я слышал, что укусы клещей очень опасны! Надо бы послать за владыкой!

Брянский епископ вошел в княжескую спальню в сопровождении нестарого, но уже поседевшего монаха. – Я говорил тебе, сын мой, когда ты прогонял поганых волхвов, – молвил после приветствия и благословения князя владыка, – что наша святая церковь всегда подаст нужную врачебную помощь. Вот перед тобой человек нашей церкви, славный Прокопий! Он хорошо знает лекарское дело! И не одного спас от лютых болезней! Сейчас увидишь!