Шрифт:
– Ты же сам послал переодеваться к поездке, – обиженно залепетала сестра.
– Ах, да, – сконфужено ответил Сергей, – я совсем забыл. Ну, раз готова, то поехали кататься.
Поездка действительно удалась на славу. Чудесный солнечный день способствовал этому. Брат и сестра быстро доехали до реки и расположились на живописном берегу Сейма, сконфуженно промолчав всю дорогу.
Пологий берег плавно спускался к реке, и она спокойно и грациозно несла воды куда-то, скрываясь за поворотом.
На противоположном берегу стоял смешанный лес. Деревья лениво покачивали ветвями, как бы отмахиваясь от надоедливого озорного ветерка. Стайка ласточек, весело щебеча, быстро носилась над речной гладью.
Великолепный пейзаж полностью завладел ими, и брат с сестрой долго молчали, залюбовавшись. Мария решилась первой нарушить затянувшееся молчание:
– Ах, Сереженка! Хорошо-то, как здесь! – взволнованно проговорила она, вдыхая всей грудью речную прохладу.
– Да, чудесно. Даже не скажешь, что где-то идет война и гибнут тысячи людей.
– Как это ужасно! Ну почему, почему нельзя жить мирно? Почему людям надо обязательно убивать друг друга?
– Да, ты права. Ни одно живое существо не убивает себе подобного, ради прихоти. Лишь человек, этот венец природы, готов уничтожить ближнего ради раздела территории, из-за денег, или ещё из-за чего-нибудь низкого и мелкого.
– Сереженка, мне страшно!
– Чего ты боишься глупышка?
– Ты ведь тоже едешь на эту бойню и я, боюсь за тебя. Ведь тебя тоже могут убить!
– А ты не бойся. Лучше молись за меня Богу, и я обязательно вернусь.
– Я обязательно буду за тебя молиться и утром, и днем, и вечером, лишь бы ты остался жив!
– Тогда, я уж точно вернусь, жив и здоров.
– Ты мне обещаешь?
– Конечно!
– Ах, как я рада!
Глава пятая
Воинский эшелон с новобранцами в котором был и Ефим Ливанов, прибыл к месту назначения на пятые сутки, в середине дня. Всех быстро выгрузили, построили в колонну по десять человек в ряду, и спешно, пешим ходом, отправили на запад, к видневшемуся невдалеке широколиственному лесу.
Начавшаяся осень еще не сильно коснулась живописной кистью зелёного убранства деревьев и кустов, но кое-где уже были видны первые признаки начавшегося увядания природы.
Осеннее солнце почти не припекало, прячась в часто набегающие дождевые облака, но полная выкладка и монотонный шаг вскоре начали утомлять идущих.
Вдруг в начале колонны раздалась команда: «Запевай!».
Сразу пронзительно-громкий голос запевалы начал выводить первые куплеты полковой песни:
«Солдатушки, бравы ребятушки, Кто же ваши деды?»(Русская военная песня)И как грозный горный водный поток, который стремительно прорвал хилую земляную плотину, и с огромной высоты устремившись на необъятные просторы долины, зычный хор мужских голосов роты, грянул припев, сметая тишину потухающего осеннего дня:
«Наши деды – славные победы, Вот кто наши деды!»(Русская военная песня)Звуки песни будто всколыхнули всех, все подтянулись, сразу приободрились и приосанились.
Идти стало веселей, да и ноша стала легче. Усталость, словно трусливая собачонка, поджав куцый хвост, спряталась где-то в глубине организма, украдкой поджидая своего часа.
А запевала не унимался, дальше вёл песенный разговор, дальше выспрашивал:
«Солдатушки, бравы ребятушки, Кто же ваши отцы?»(Русская военная песня)Дружный же хор мужских голосов весело отвечал ему:
«Наши отцы – русски полководцы, Вот кто наши отцы!»(Русская военная песня)И снова запевала интересовался:
«Солдатушки, бравы ребятушки, Кто же ваши матки?»(Русская военная песня)И вновь дружный хор голосов сообщал:
«Наши матки – белые палатки, Вот кто наши матки»(Русская военная песня)Бодрая песня все вела и вела колонну вперёд, заставляя не думать об усталости.
Она звала за собой, раскрывая широту русской души и глубину самопожертвования, на которую всегда готов российский солдат, защищая родную землю и отчизну.
Незаметно пролетело несколько часов похода.
Утомлённое солнце уже давно скрылось за горизонтом, а колонна все шла и шла походным маршем по пересеченной местности чужого края.