Он кивнул Тане и, опуская голову, протянул руку Анастасии:

– Мадемуазель, вы разрешите?

Она поднялась со своего места и шутливо сделала реверанс. Он тут же подхватил её, придерживая за талию. Настя положила руку ему на плечо, и они поплыли в медленном танце. Валерий шепнул на ухо:

– Теперь мы можем и поздороваться…

Настя подняла на него большие с тёмной поволокой глаза:

– Здравствуй Валера!

– Здравствуй, зайка! Я так по тебе соскучился. Как ты провела сегодняшний день?

– В делах и заботах. Помогала бабушке по – хозяйству. Готовилась к возвращению. Скоро в институт на учебу. – Она вздохнула.

– Что неохота? – улыбаясь, спросил он. Настя, молчаливо соглашаясь, кивнула.

– Ещё, ты знаешь? – не отводя взгляда, возбуждённо продолжала она. – Ночью мне приснился сон. Я шла сначала по тропинке. Было так хорошо и светло на душе. И вдруг оказалась в большом зале. В нем всё было белого цвета. Пол, стены, потолок, окна, стулья. Он был перегорожен на две половинки, а передо мной была белая кирпичная стена. Я начала изо всех сил стучать по ней. Было так страшно. Проснулась, лежу на своей кровати и прижимаю кулаки к стене. Я так расстроилась, – она, ища поддержки, смотрела на него.

– Ты же проснулась у стены. Вот и объяснение, заулыбался Валера. – Я вообще во сны мало верю. Что было, знаю, что есть, узнаю, что будет, знать не хочу. Так, по-моему, гадалкам говорят. А у меня целый день дела и заботы, – он вновь улыбнулся. – То сеялки, то косилки …то семена…. Но они мне разве заменят тебя. Ты послезавтра уезжаешь?

– Да, Валера, каникулы кончились, – грустно вздохнула Настя.

– Я тут без тебя с ума сойду, – расстроенным голосом сказал он.

– Что поделаешь, потерпи немного.

– Ничего себе немного, – он нахмурился. – Тебе ещё пять лет учиться.

– Валера, ну я же не виновата, что ты раньше меня родился и успел окончить институт. Тебе и учиться всего пять лет надо было. А мне целых шесть.

На этот раз Валера посмотрел на неё с улыбкой:

– Ты права. Послушай, – сказал он, будто неожиданно что-то вспомнив, – может ну их эти танцы. Остался наш последний с тобой вечер, почто мы будем проводить его в этой духоте. Пойдём, лучше, погуляем? – он просительно смотрел на неё.

– Пошли, – согласилась Настя. – Я только Татьяне скажу. Хорошо? – Валера в знак согласия опустил голову.

В этот момент магнитофонная запись кончилась, и на сцене появились Женя Кулешов, Костров Сергей, Субботин Игорь ребята из деревенского самодеятельного музыкального ансамбля. Музыканты проживали в специально построенном для работников совхоза небольшом микрорайоне на окраине Коровино. Они принялись настраивать электрогитары.

– Ой, сейчас ребята совхозные играть будут, а мы уйдём!? – Настя робко взглянула на Валеру.

– Да мы их уже сто раз слышали, – нахмурился он.

– Ну ладно, пошли, – напуская на себя строгий вид, проронила Настя.

Она подошла к своей соседке. Татьяна стояла подле Кольки Воронова. Услышав Настины слова, что они с Валерой уходят, Таня сделала недовольные круглые глаза, но потом безнадёжно махнула рукой:

– Идите дети мои, чего уж там. Совет вам да любовь.

В фойе с мрачным видом продолжали сидеть Борька Сычик, Лёха Пыжёнков и ещё несколько коровинских ребят. Они с нескрываемой завистью покосились на Валеру с Настей. Больше конечно на Валеру. На девушку они смотрели другими глазами.

Выйдя из дома культуры, Настя сняла туфли и прямо босиком пошла по мягкой прохладной траве.

Валера шёл рядом, придерживая её за локоть. Вглядываясь, в ночное небо, проговорил:

– Смотри сколько созвездий. Вон полярная звезда, – он кивнул на усыпанное звёздами небо. – Такой удивительной луны я давно не видал. Большая и ясная. Только для нас с тобой зажглась.

Белый лик таинственным светом заливал тропинку и придорожную траву.

Настя прижалась к нему плечом. Он осторожно повернул её к себе и, начал целовать губы, щеки, глаза. Дыхание его стало частым.

Она, задрожала, в голове зашумело, будто при сильном ветре верхушками берёз и, припала к нему всем телом. Решительно отстранилась и, сказала:

– Пойдём к тебе.

Минуя ряды высоких лип с чёрными кронами, которые словно переговариваясь между собой зашелестели им вслед, они пошли, держась за руки, по краю широкой деревенской улицы в глубину притихшего села.

У одноэтажного кирпичного домика с затемнёнными окнами остановились. Зашли внутрь, не включая свет. Луна всего минуту назад светившая так ярко на улицу, а потом и в окно, будто застеснявшись, чтобы оставить влюблённых на время в полной темноте, спряталась за нежданно-негаданно возникшую на небе тучку.