Проблемами цвета с глубокой древности и до наших дней занимаются целый ряд научных дисциплин (философских, естественнонаучных и гуманитарных), каждая из которых изучает цвет с интересующей ее стороны. Совокупность всех этих наук, изучающих цвет, условно можно определить как область науки о цвете или цветоведение (условность термина вполне объяснима, если принять во внимание скорее формально-тематическую, нежели содержательно-наполненную природу образования этого понятия: наличие множества различных подходов к изучению цвета в условиях актуального отсутствия их единства).

В философской традиции цвет становился предметом рефлексии в связи с общими мировоззренческими размышлениями онтологического, гносеологического и эстетического характера. Так в философской традиции Античности проблема цвета упоминается в связи с онто-гносеологическим разделением бытия на умопостигаемый и чувственно-воспринимаемый миры, при этом цвету отводится место в последнем, который традиционно рассматривался как „неистинный“, „кажущийся“ вид бытия (Платон, Аристотель, Демокрит, Секст Эмпирик и др.). В Средневековье и современной религиозной философии цвет рассматривается в рамках метафизики света как проявление метафизического, божественного света, который воплощается в природе (Дионисий Ареопагит, Э. Бенц, Я. Бёме, Я. Линдбланд, Е. Трубецкой, П. Флоренский, Ф. Этингер и др.). В эпоху Возрождения мыслители обращаются к эстетически-выразительным характеристикам цвета (Леонардо да Винчи, Микеланджело, И. Гёте и др.). В философии Нового времени цвет упоминается в связи с проблемой разделения „первичных“ (объективных) и „вторичных“ (субъективных) качеств материальных объектов (Ф. Бэкон, Дж. Локк, Т. Гоббс, Дж. Беркли, Д. Юм и др.).

В XVII веке в связи с развитием естественных наук, феномен цвета перекочевал из философских трудов, где он и так занимал незавидное место, в лаборатории физиков, которые „разъяли его по частям“ методами экспериментально-математического естествознания. Чуть позже эстафету физиков приняли другие естествоиспытатели – физиологи, химики, биологи. Физику, прежде всего, интересует энергетическая природа цвета (И. Ньютон, Б.А. Шашлов, В. Шредингер), физиологию – закономерности процесса возникновения цветовых ощущений (Г. Гельмгольц, Р. Фейнман, П. Линдсей, Д. Норманн и др.), психофизиологию – проблема закономерностей восприятия цвета (Д. Гилберт, В. Д. Глезер, В. Демидов, Е.П. Кожевников, П. Колере, Л. Сивик и др.), биологию – значение и роль цвета в жизнедеятельности живых организмов и растений (Jl. Дж. Милн, М. Милн, О.Ю. Орлов, Р. Хайнд и др.). В современных естественнонаучных исследованиях цвета важная роль принадлежит и математике, с помощью которой разрабатываются методы описания и измерения оттенков цвета. Имеется еще ряд научных дисциплин, изучающих роль цвета в более узких сферах человеческой деятельности, например, такие как полиграфия, химия лаков и красок, криминалистика и др. (Д. Джад, С. Джонстон, Г. Вышецки, П. Нуждин и др.). В настоящее время ведущее место среди естественных наук, изучающих цвет, занимают психофизика, физиология восприятия и колориметрия (P.M. Ивенс, Ч. Педхем, Ч.А. Измайлов, Е.Н. Соколов, А.М. Черноризов и др.).

В XX веке, в связи с оформлением и успехами гуманитарных наук, цвет стал объектом исследования различных направлений гуманитарной мысли в областях лингвистики, психологии, культурологии, искусствоведения и др. В лингвистике исследуется вопросы, связанные со словообразованием наименований цветов, особенностями цветосемантики и лексики цветообозначений, категоризации цветов, проводятся сравнительно-этнолингвистические исследования цветосемантики в разноструктурных языках (И.Г. Дегтярь, А.П. Василевич, А. Вежбицка, И.В. Макеенко, С.С. Мищенко, Г.В. Парамей, Е.В. Рахилина и др.). В психолингвистическом аспекте изучаются вопросы, связанные с символической, подтекстовой природой цвета в языке художественной литературы (P.M. Фрумкина, И.С. Жемчужный, С.С. Хорошилова и др.). В культурологических исследованиях особое внимание уделяется вопросам семантики и символики цвета в различных культурах (Н.В. Серов, Э.В. Грымзина, О.Е. Железняк, К. Роу, В. Тернер и др.). В эстетике цвет рассматривается как эстетическое явление, способствующее достижению гармонии и красоты (С.Е. Гудина, Л.C. Пиралишвили и др.). В психологии изучаются воздействие цвета на физиологические и эмоциональные состояния (Э.Т. Дорофеева, Л. Трофимов, П.В. Яныпин, В.Ф. Петренко, В.Е. Руденко и др.), психодиагностические возможности цветовых тестов (Л. Собчик, М. Люшер, А. Эткинд и др.). В искусствоведении изучаются закономерности цветового строя, модели цветовых сочетаний в изобразительном искусстве: цветовая гармония, колорит, цветовые контрасты (Ж. Агостон, М. Врубель, С. Даниэль, В. Железняков, И. Иттен, В. Кандинский, К. Малевич, А. Раппапорт и др.). В рамках гуманитарной мысли особо следует отметить ряд авторских теорий, специально посвященных исследованию цвета: теорию взаимосвязи цвета и психики Б.А. Базыма, эстетическую теорию И. Гёте, теорию хроматизма Н.В. Серова, психосемантику цвета П.В. Яныпина.

Несмотря на обилие различных направлений в исследовании цвета, следует констатировать отсутствие среди них специальнотематических философских исследований феномена цвета: традиционно цвет интересует исследователей „сам по себе“ вне контекста его присутствия в мышлении и творчестве человека. На устранение этого пробела философской рефлексии и направлено данное исследование.

В начале нашего исследования следует эксплицировать представления о цвете как предмете познания в различных теориях. Определений того, «что такое цвет» существует множество – в рамках различных познавательных деятельностей феномен цвета получает многочисленные трактовки. Представляется, что бессистемное рассмотрение представлений о цвете по принципу «этот сказал то, а другой сказал то-то и т. д.», хотя и способно создать определенную панораму «точек зрений», но не будет способствовать имманентной установке теоретико-философского познания к поиску «единства во множестве», установлению общих оснований различных воззрений. Соответственно, на наш взгляд, не имеет особой познавательно-исследовательской ценности и простое перечисление существующих дефиниций цвета по форме «цвет – это…», поскольку любая дефиниция понятия «цвет», возможна лишь в связи с другими категориями и понятиями в рамках данной теории, зачастую, несущей на себе яркий отпечаток ее автора. Для примера, попробуйте понять смысл двух «итоговых» дефиниций понятия «цвет», который дает Н.В. Серов в своей работе «Светоцветовая терапия»: «Цвет – это идеальное (психическое), связанное с материальным (физическим и/или физиологическим) через эмоции как их характеристическое отношение» [12] ; «цвет – это потенциальная модель информационных систем» [13] . Как представляется, если бы эти определения поставили загадкой в кроссворде, то правильный ответ смог бы угадать только один человек (кто бы это мог быть, догадаться несложно).

В силу вышесказанного, мы полагаем, что экспликация представлений о цвете предполагает не "пересказ" различных точек зрений, а реконструирующую исследовательскую деятельность, направленную на нахождение общих оснований различных воззрений на цвет. Для этого нам необходимо в самом начале нашего исследования "надеть" своеобразные исследовательские "очки", которые бы позволили нам "навести на резкость" наше стремление к обобщенному видению существующих представлений о цвете. Как представляется, в роли таких "очков" может выступить понятие "парадигма", введенное в философию и методологию науки в XX веке Томасом Куном [14] . Данное понятие прочно вошло в научный обиход, явившись в рамках современной философии науки продуктивным при описании эталонных теоретико-методологических оснований научного поиска. Вместе с тем, это понятие до сих пор не получило точного значения. В самом общем виде под «парадигмой» (греч. paradeigma – образец) можно понимать совокупность предпосылок, определяющих процесс познания и его результат (знание), признанных в качестве эталонов сообществом исследователей. Задавая определенное «видение» предмета исследования, парадигма очерчивает круг проблем, имеющих смысл и решение; все, что не попадает в этот круг, не заслуживает рассмотрения с точки зрения сторонников парадигмы; одновременно парадигма устанавливает допустимые методы и образцы решения исследовательских задач. Понятие «парадигма» тесно связано с понятием научного сообщества: парадигма – то, что принимается научным сообществом; научное сообщество – сообщество ученых, принимающих одну парадигму. В целом же, парадигма служит основой определенной познавательной традиции.

В силу многозначности термина "парадигма", представляется необходимым дать его "рабочее" определение для нашего исследования. Под "парадигмой познания цвета" мы будем понимать совокупность исходных онтологических (что познается), методологических (как познается), аксиологических (для чего познается) предпосылок (допущений, принципов, "презумпций"), определяющих процесс познания цвета и задающих определенную эталонную направленность ("рамки", "матрицу") его понимания.

Как представляется, парадигмальная реконструкция сформулированных в истории человеческой мысли представлений о цвете позволяет выявить три основных парадигмы познания цвета, которые можно обозначить как "метафизическую", "естественнонаучную" и "гуманитарную". Эти парадигмы располагаются в исторической последовательности, соответствуя становлению различных исторических традиций познавательной деятельности – философии, естествознания и гуманитаристики.

Исторически первой парадигмой познания цвета явилась метафизическая парадигма, становление которой связано с возникновением философии в VI–V вв. до н. э. Философия как рациональное, теоретически оформленное мировоззрение, основанное на абстрактно-логическом мышлении, возникает в результате преодоления религиозно-мифологического мировоззрения, основанного на вере, наглядно-образном и символическом мышлении. Положив в свой фундамент разум (ratio), логику (logos), философское познание в категориально-понятийной форме начинает исследовать различные феномены бытия, в том числе и цвет, руководствуясь базовыми установками универсализма (претензией на выработку универсального знания) и субстанциализма (поиском предельного основания, позволяющего сводить чувственное многообразие вещей и изменчивость их свойств к чему-то постоянному, относительно устойчивому и самостоятельно существующему).