Оторвавшись от созерцания небосвода, Маршалл посмотрел на нее.

– Все казалось таким простым, когда я начинала. Хотелось объехать все города Австралии, расклеить листовки, но со временем я поняла, как велика наша страна, как просто в ней затеряться, живому или мертвому.

– План хорош, Эва. Не позволяй сомнениям проникнуть в твою душу.

Она пожала плечами.

– Ты делаешь это потому, что действительно веришь в успех, или просто не хочешь сидеть без дела?

На ее глаза навернулись слезы, она не сразу совладала с чувствами:

– Он такой юный, совсем ребенок, хотя по закону и считается взрослым. Я едва не сошла с ума, в неведении сидя дома и ожидая, когда полиция наконец займется его поисками. Всякий раз, как звонил телефон, сердце едва не выскакивало из груди.

А еще приходилось бесконечно воевать с отцом, убеждавшим ее смириться с реальностью. Его представлением о реальности.

– Потому ты решила сделать что-то продуктивное, – подытожил Маршалл. – Лучше себя чувствуешь?

– В общем, да. Но иногда кажется, что все усилия напрасны.

Его глаза яростно сверкнули в темноте.

– Усилия напрасны лишь тогда, когда ни к чему не приводят. Благодаря поискам ты, по крайней мере, сохраняешь ясность рассудка.

Откуда он узнал? Может, сам путешествует с той же целью. Она отсалютовала ему бокалом:

– Мы с тобой парочка несостоятельных печальных болванов.

– Я не печальный, – гордо возразил Маршалл.

Эве отчаянно захотелось узнать его историю и его самого.

– По поводу «несостоятельного» возражений не последует?

– Нет, я просто с ним согласен.

После заката ветер сменил направление, и резко похолодало.

– Если ночью потребуется воспользоваться туалетом в автобусе, я должен буду пройти через твою спальню, так?

Об этом нюансе она не подумала, из кожи вон лезла, желая немного попутешествовать вместе с Маршаллом. Эва застонала.

– С другой стороны, я всегда могу сходить в общественную уборную в палаточном лагере.

– Она не так плоха. – Если не обращать внимания на острые камни под босыми ногами и пауков на лице. – Во сколько тебя будить?

И она пожалела о сказанном, едва слова сорвались с губ. Зачем так скоро разрушила мгновение уединения?

– Лодка придет в восемь утра.

Рассветает в шесть. Следовательно, у них пара часов, чтобы насладиться обществом друг друга.

– Хорошо, я буду готова.

Маршалл передал ей кружку, спрыгнул в люк и забрал у нее посуду. Эва подползла к краю и ухватилась руками, удерживая вес.

– Справишься?

– Да, я постоянно так лазаю. – На самом деле спускаться легко и непринужденно она так и не научилась. – Правда, без свидетелей.

– Позволь помочь тебе.

В следующее мгновение он крепко обхватил ее за талию и втянул в автобус. У него получилось куда лучше, чем обычно у нее, за исключением того, что ее свитер завернулся вверх, обнажив живот. Она скользнула по его телу. К счастью, удалось избежать неловких прикосновений к обнаженной коже, лишь металлические пуговицы его джинсов неприятно холодили живот.

– Спасибо, – выдохнула она.

– Без проблем, – отозвался он, опустив ресницы и отступив на шаг.

Эва заинтересовалась, как выглядит японский иероглиф, означающий «неловкость», существует ли подобная татуировка на теле Маршалла, скрытая от посторонних глаз.

Она тряхнула головой, отгоняя непристойные мысли.

– Что ж, увидимся утром. Если проснусь раньше тебя, постараюсь не шуметь.

– Я ранняя пташка, – уверил он. Не потому ли, что не хотел, чтобы она увидела его взъерошенным и уязвимым, или опасался того, что, прикоснувшись к ней во время ее спуска с крыши, не сумеет заснуть?

Проснувшись, Эва ходила по автобусу на цыпочках, не подозревая, что Маршалл давно бодрствует. Вслушиваясь в ее легкие шаги за дверью, разделявшей их всю ночь, он снова задремал. Чтобы иметь возможность регулярно наслаждаться такими моментами, нужно жить с женщиной, которую любишь и которой доверяешь. Увы, с доверием у него серьезные проблемы. После Кристины он встречался с одной милой мечтательной девушкой, но добром их отношения не кончились. Для него, разумеется. И это стало лишним подтверждением, что ему лучше одному.

Воспоминания о брате Эвы прогнали остатки сна. Маршалл сел на кровати и провел растопыренными пальцами по всклокоченным волосам.

– Доброе утро, – раздался за его спиной негромкий голос Эвы. – Не разбудила, надеюсь?

– Нет, я уже наполовину проснулся. Который час?

– Начало седьмого.

Оказывается, свежий воздух, плавание и красное вино обладают способностью отлично лечить бессонницу, даже если постель неудобная. У Маршалла болели все мышцы, даже говорить получалось с трудом.