Прашкевич Геннадий
Шрифт:
– А выпить? – страшно испугался братан.
– Ну, этого мы как раз не упустим, – усмехнулся Валентин.
Просидели до глубокой ночи.
Двоюродный братан наконец затих на диване, жена позвонила с ночной работы, а может, и не с работы, больше никто им не мешал.
– Этот перец, – объяснил Валентин ситуацию с родственником, – о чем-то уже наслышан. У меня нюх на такие вещи. Уезжая, я ведь оставил заявление об отпуске с последующим увольнением. Пусть краем уха, но этот мой родственник уже прослышан о разборках в Конторе. А у нас этого не любят. И боятся. И знаешь, – покачал головой Валентин. – Почему-то родственника моего тоже сильно интересовало, куда это я собираюсь двигать из Питера?
– И что ты ему сказал?
– А честно выложил, – рассмеялся Валентин. – Так и сказал, что завтра двигаем в Таллинн.
– А на самом деле?
– А на самом деле едем мы в Тверь. У подполковника Ермилова там свой человек. Особист, почти как Будыко, только служит в воинской части. А воинская часть – сечешь? – была в свое время выведена из Тарту.
– Ничего себе дорожка! – прикинул Сергей. – В Тверь это почти как до Москвы пилить!
Вот опять я опоздал на поворот… Подо мною конь чужой, совсем не тот…
Где-то за Тосно, приноровившись к дороге, прислушиваясь краем уха к музыке, Сергей начал выскакивать за сотню. Если бы не призрачные деревушки, вдруг возникающие в бледном утреннем свете, он так и держал бы скорость, но на деревенских улицах, пускай даже пустых, скорость приходилось сбрасывать.
Впрочем, «тринадцатая» все равно бежала исключительно споро.
– Ты только посмотри! – обозлился Сергей, когда за поворотом явилась перед ними неспешно бегущая по шоссе гаишная «восьмерка» с яркими мигалками. – Раскрасились, как гонконгская шлюха и никак их не обойдешь. Это что ж теперь, плестись за ними?
А все могло же быть совсем не так… Если только сам себе не враг…
Валентин засмеялся.
– Может, обгоним? – предложил Сергей. – Ты в камуфляже, представительный, служебные корки в кармане у тебя. А они гаишники. Они насмерть перепугаются. Скажешь, что выполняем важное задание. А то мы так и к ночи не доберемся до Твери.
Валентин покачал головой.
– Знаю я эту гадюшную натуру, – настаивал Сергей. – Гаишники теперь специально будут держать нас. Поняли, что торопимся, так и будут держать. У них это в крови, любят они от души помучить хорошего человека. А если гаишники вообще едут в Москву? – предположил он. – Нам что же теперь, так за ними и держаться?
– Так и держаться, – кивнул Валентин. – Они не торопятся, и ты не торопись. Светиться нам не к чему.
– Да что за хреновина! – занервничал Сергей. – Считай, я вожу машину десять лет, но вот не припомню ни одного случая, когда бы гаишники мне помогли. У них одно желание – сорвать штраф. Вечно они втискиваются не туда, куда надо, вечно они требуют не то, что им могут предложить. Неужели раз в жизни я не могу сделать гаишников?
– Радиотелефон… – намекнул Валентин.
– Да нет у них радиотелефона!
Сергей выругался и от души выжал газ. Как молния на скорости в сто двадцать километров белая «тринадцатая» обошла оторопевших гаишников.
Эффект получился потрясающий.
Только что «восьмерка», как пестрый жук, как уже указанная гонконгская шлюха в полной своей боевой раскраске, ползла по шоссе, никуда не торопилась, правда, и вперед никого не пропускала, но стоило Сергею рвануться, как на «восьмерке» разом вспыхнули все мигалки и маячки.
– «Тринадцатая» с московскими номерами!.. «Тринадцатая»!.. «Тринадцатая»!.. Немедленно остановитесь!..
– Остановись, – приказал Валентин.
– Зачем? Они нас не достанут.
– Не будь дураком.
Выругавшись, Сергей тормознул, и «восьмерка», обогнув их, немедленно перегородила дорогу.
Хлопнула дверца.
Из «восьмерки» в бешенстве выкатился гаишный капитан.
Он сыпал крутым матом и размахивал длинными руками.
Сергей невольно ухмыльнулся:
– Иди, разбирайся.
Валентин нехотя вылез из машины.
Рослый, обтянутый камуфляжем, он, впрочем, оказался всего-то на пару сантиметров выше гаишного капитана, неустанно изрыгавшего страшные проклятия. Да как это так, мать вашу! Обойти офицера ГАИ, мать вашу! Да на такой скорости, мать вашу!
– Успокойтесь, офицер, – сухо произнес Валентин, показывая капитану служебное удостоверение. – У меня в Твери назначена служебная встреча, – он постучал пальцем по часам. – Время не терпит. Если сорвете, начальство меня не поймет.
– И правильно сделает! – задохнулся от бешенства капитан.
– Но начальство и вас не поймет, – сухо заметил Валентин. – Мы с вами люди в погонах. Наше дело – выполнять приказы.
– А дорожные знаки? Они для дураков придуманы?
– Никогда над этим не задумывался.