В один из вечеров Сергей позвонил в Питер.

Жорка Матвеев ответил незамедлительно. Понятно, голосом вальяжным и важным:

– Слушаю.

– Узнаешь?

– А-а-а, Рыжий! – сменил тональность Жорка. Почему-то он всегда радовался Сергею.

– Ну что? Съездил в Таллин? Задачу свою решил?

– Похоже, да. Но об этом не по телефону, – почему-то занервничал Жорка. – Ты знаешь, тот мой приятель… Ну, ты понимаешь, о ком я говорю… Так вот, он действительно исчез… И такое впечатление, что надолго… Если не совсем… Понимаешь?… И хватит об этом, – похоже, он вытер там пот. И снова запыхтел: – Ну, а по твоему вопросу я так скажу: там, вроде, стоит непруха. Дела этого таллиннского филиала, которым ты интересовался, совсем плохи. То ли реорганизация там идет, то ли тихая самоликвидация, но управляющий, говорят, уже смотался в Финляндию. На время или совсем – этого я не выяснил. Но при случае узнаю. Я ведь часто бываю в Таллинне. Если нужно, позвони через несколько дней.

– Замётано.

Сергей набрал Валентина.

Телефон оказался занят. Пробиться удалось только минут через двадцать.

– Кто там повис у тебя на трубке?

– Ни за что не отгадаешь, – засмеялся Валентин.

– Да я и не собираюсь угадывать.

– И зря. Не надо быть таким гордым, – Валентин явно получил хорошие новости. – Мне только что звонили из Новгорода.

– Наши знакомые?

– Вот именно.

– И что там?

Валентин засмеялся:

– Давай я сам приеду к тебе. Прямо сейчас. Ты один?

– Один.

– А Левка?

– Левка улетел в Сибирь гасить проценты по кредиту в Сбербанке.

– Так вот, – довольно объявил Валентин, появившись у Сергея, – мне только что звонил из Новгорода один большой руль. Догадываешься, кто?

– Полковник Холкин?

– Он, – кивнул Валентин. – Он более или менее в курсе наших интересов в Эстонии. Скажу больше. Оказывается, нашему новгородскому рулю уже был звоночек с весьма недвусмысленным советом не сильно-то помогать нам в эстонских делах. Но наш новгородский руль сам заинтересован в развитии нашего дела, потому что оно связано с его делом. Он даже просил по дороге в Эстонию непременно заглянуть в Новгород. Так и выдал открытым текстом: дескать, у него, у большого руля, из-за остановленного им эшелона с бензином, начались крупные неприятности. Во-первых, военно-транспортная прокуратура вновь настоятельно рекомендует вернуть бензин господину Коблакову, во-вторых, сам господин Коблаков тоже успел подсуетиться: напустил на нашего руля своих людей с конкретными угрозами. Правда, в ответ наш руль сумел добыть письменное признание от одного из офицеров воинской части, – Валентин усмехнулся. – Как полковник и предполагал, указанный бензин действительно украден. Сейчас нашему рулю известны все детали этого дела. Ему известны даже размеры взяток, раздаваемых господином Коблаковым. Если мы поможем полковнику здесь, в России, он нам поможет там, в Эстонии. Понимаешь, что это значит?

– Еще бы!

– Это удача. Это большая удача.

– В общем, да. Но все-таки не совсем, – с сожалением протянул Сергей.

– Это почему?

– Звонил я своему питерскому корешу Жорке. Помнишь, я рассказывал тебе странную историю с неожиданно свалившимися на него большими деньгами? Так вот, этот мой кореш недавно побывал в Таллинне. Он надежный кореш. Я попросил его поподробнее разузнать ситуацию в таллиннском филиале банка РПЮЭ.

– Ну и?

– Вот он и разузнал, – покачал головой Сергей. – Похоже, таллиннский филиал банка ликвидируется.

– Что это означает для нас?

– Ничего хорошего. Если Карпицкий даже выиграет в будущем арбитражный суд, с банка он ничего не получит. Сам подумай, что можно получить с банка, у которого нет никакой собственности? В РПЮЭ хорошо поломали головы, иначе не стали бы ликвидировать таллиннское отделение. По-моему, они в курсе каких-то наших дел, – он пожал плечами. – Ты, наверное, прав, кто-то внимательно следит за нашими передвижениями. Кроме того, господин Коблаков совершенно в открытую бьется за эшелон с бензином, да еще так же в открытую напускает своих людей на полковника Холкина. Откуда бы у него такая наглость? Не означает ли все это, что дела у господина Коблакова тоже сейчас идут не слишком блестяще? Может он собирается срочно поправить свои дела как раз за счет эшелона с украденным бензином?

– Ты не слишком драматизируешь ситуацию?

– Хотелось бы ошибиться.

Валентин задумался.

– А этот твой кореш… – неожиданно сказал он. – Все же подозрительно, что человек, на которого неожиданно свалилась такая куча денег, рассказывает об этом первому встречному…

– Я для него не первый встречный.

Валентин покачал головой:

– Да погоди. Речь не о тебе. Речь о крупных деньгах. Сам знаешь, люди в таких ситуациях ведут себя, мягко говоря, по-разному. Порой даже очень проверенные люди.

– Кто угодно, только не Жорка, – решительно возразил Сергей. – Он, конечно, пижон, но мы знаем друг друга с детства. В Киселевске много лет жили рядом – в одном доме через деревянную стенку. Вечерами перестукивались. Сами изобрели особый шифр. Между прочим, и первый бизнес в жизни был у нас общий. Мне тогда стукнуло десять лет, а Жорке двенадцать. Приходит как-то и говорит: «Рыжий, давай заведем дело. Настоящее дело. А то надоело клянчить деньги у предков». Я спрашиваю: «Какое»? Жорка объясняет: «С завтрашнего дня начнем планово собирать и сдавать бутылки». Если помнишь, в то время бутылка стоила двенадцать копеек, это не шиш с маслом. Для нас двенадцать копеек были деньги. Вот мы и занялись бутылками. Даже оборудовали в подвале специальный ящик. Сдали рубля на двадцать, потом надоело.

– Ладно, убедил, – засмеялся Валентин. – Все равно обратного пути нет. Давай обсудим план действий.

В окончательном варианте план выглядел так.

Валентин через день на поезде выезжает в Новгород, где встречается с полковником Холкиным и договаривается об обмене конкретной информацией, а Сергей и Леша на «семерке» выдвигаются в Эстонию. Встреча должна состояться, скорее всего, в Выру, но, может быть, и в Таллинне, в зависимости от обстоятельств. Главное, чтобы Лео Тиилк, личный друг Карпицкого, к их приезду нашел для них в Выру отдельную квартиру с телефоном. С гостиницами они сразу решили не связываться.