Прашкевич Геннадий
Шрифт:
– Вы можете назвать имя?
– Могу, но не буду, – твердо ответил Валдис. – Вам имя ничего не скажет, да и не надо вам, гражданину России, впутываться в наши внутренние дела. Но если вы предоставите мне серьезную информацию, – повторил он, – я готов ввести вас в курс дела.
– А этот член правительства имеет какое-либо отношение к банку РПЮЭ?
– Без комментарий.
– А говорит вам что-нибудь фамилия господина Тоома? Или фамилия господина Коблакова?
Журналист вздохнул:
– Известные в Эстонии фамилии…
– Тогда договоримся так, – Сергей встал. – Если я приму решение передать вам имеющиеся у меня документы, я позвоню. Вы человек известный. Думаю, что документы, которые я имею, вполне могут поколебать позиции указанного вами человека в правительстве. Но мне нужно еще некоторое время. Я не вправе принимать решение о выдаче упомянутых документов самостоятельно.
– Вот моя визитка, – понимающе кивнул Валдис.
Сергей спустился во двор.
Встречу с журналистом, несомненно, можно было расценивать как удачу.
– Жалко, что этот господин Вейхестэ сбежал, – сказал он Леше, когда, пообедав в каком-то кафе, они выехали обратно в Выру. – Было бы приятно увидеть такого человека вблизи.
– А что приятного? – удивился Леша.
– А ты видел его? Встречался с ним?
– Жаба с ушами, – коротко и ясно определил Леша. – Был только еще один, которого можно назвать так.
– О ком это ты?
– Да о Хейнке, – сплюнул Леша. – Был такой. Саша с разными людьми контачит. Ну так, если этот Вейхестэ был просто жаба с ушами, то Хейнке слизняк. Просто слизняк.
– Слизняк не слизняк, а два вагона противогазов увел.
– Все равно слизняк! – Леша презрительно сплюнул и похвастался: – Мы с Сашей были однажды в гостях у жабы с ушами. И слизняк тоже приезжал. Ну, сидели выпивали на хуторе. Это нам по пути, прямо по дороге к Выру, скоро будем проезжать это место. Не знаю, кому принадлежал хутор, жабе или слизняку, скорее всего жабе, но противогазы, о которых ты толкуешь, хранились тогда километрах в двух от хутора, в каком-то амбаре.
– Противогазы?
– Ну да.
– Ты сам их видел?
– Нет, сам не видел, – опять сплюнул Леша. – Но мы проезжали мимо амбара и слизняк указал на него пальцем.
– И ты мог бы найти это место?
– А какие проблемы? Только там земля частная.
– Я тебе голову оторву, если ты врешь.
– Голову мне может оторвать только Саша, – резонно возразил Леша. – А я не вру.
Он действительно не врал.
Когда в стороне от шоссе потянулись в зеленых полях одинокие хутора, он резко свернул на проселок.
Минут через десять, проскочив мост через широкий овраг, Леша тормознул «семерку» рядом с внушительного вида амбаром.
С одной стороны амбар подмыло весенними водами, бревенчатый угол опасно навис над расширяющимся оврагом. На тяжелых воротах красовался навесной замок, но если амбаром и пользовались, то, видимо, не часто. Тень какой-то заброшенности лежала тут на всем.
Ошибся Леша, наверное, подумал Сергей.
Но Леша вылез из машины и уверенно ткнул кулаком в амбар:
– Тот самый.
Сергей тоже выбрался из машины.
– Смотри! – удивился Леша. – Что за черт?
Из-за покосившегося угла амбара вдруг высунулся белобрысый мальчишка.
Он высунулся на одно мгновение и сразу исчез.
Зато выглянуло из-за того же угла какое-то ужасное существо. С его белесой, круглой, как колено, головы почти до пояса свисал светлый гофрированный хобот, а страшно поблескивающие глаза занимали почти полморды.
– Уши надеру! – рявкнул Леша и ужасное существо, взвизгнув, исчезло.
– Там, наверное, дыра.
Они обошли амбар и увидели мальчишек, во всю мочь удирающих от них в поле. А в деревянной стене амбара действительно зияла дыра, выломанные доски валялись тут же.
Со странным волнением Сергей заглянул в амбар.
Вдоль стены, нависшей над оврагом, деревянный пол провалился. Рассеянный солнечный свет причудливо освещал груды беспорядочно разбросанных по всему амбару противогазов.
Пыль.
Паутина.
Большая часть противогазов все еще была в заводской упаковке, но часть ободрали (наверное ребятишки), они валялась по всему полу. Гофрированные хоботы белели в рассеянном свете, как странные костяки павших в амбаре ужасных тварей.