Бывший священник жестом указал на мешочек, привязанный к его ремню на поясе.

– Быстрее, а то яйца уже готовы выпустить на свет личинок, которые моментально начнут поедать твою плоть изнутри. Развяжи котомку... так... теперь достань оттуда самую маленькую бутылочку из черного стекла. Открой ее!

Фелисин вытащила пробку – в нос ударил едкий горький запах.

– Помести одну каплю на палец, затем постарайся как можно сильнее втереть ее в место укуса. После этого приступай к следующему и так далее.

– Я... я не чувствую укусов вокруг глаз – что же мне делать?

– Ничего, девушка, я тебе подскажу. Только спеши!

Кошмар не кончался. Настойка представляла собой маслянистый темно-коричневый сок какого-то растения, окрашивающий кожу в желтый цвет. Главным недостатком данного средства было то, что оно не убивало вылуплявшуюся личинку, а заставляло ее выбираться наружу. Гебориец направлял руки девушки в места укусов вокруг глаз и ушей, и через некоторое время под воздействием настойки на поверхности кожи начали появляться медленно извивающиеся белые червячки. Затем настало время для самой трудной процедуры: Фелисин открыла рот и, зажмурив глаза, нанесла каплю на язык. Горечь, которую она ощутила, была несравнима даже с резью после пережевывания кровавых мух: девушка мгновенно почувствовала головокружение, которое чуть не сбило ее с ног, и сильнейшее сердцебиение. Личинки, подобно зернам риса, высыпали на языке. Сморщившись от омерзения, Фелисин сплюнула их прочь.

– Прошу прощения, Фелисин, – произнес Гебориец, после того как она закончила все свои мучения. Старик придирчиво осмотрел лицо девушки, и внезапно его черты скривило сострадание.

Фелисин почувствовала, что к горлу изнутри нее поднимается ледяной ком.

– Что произошло? Я ослепну? Оглохну? В чем дело, Гебориец! Он медленно покачал головой, а затем присел на землю.

– Все дело в этих кровавых мухах. Они выделяют смертельный яд, который разъедает плоть. Ты обязательно поправишься, девушка, однако рубцы вокруг твоих глаз... Они, вероятно, останутся навсегда.

Фелисин готова была смеяться, тряхнув от спавшего напряжения головой. Сквозь ее тело прошла очередная волна дрожи, но теперь она ознаменовала собой победу.

– Я уже видела подобные отметины – у местных жителей, рабов...

– Да, обычно кровавые мухи вовсе не собираются в огромные тучи. Скорее всего, дело в большом пожаре, который привлек их внимание. А теперь слушай: самые лучшие целители живут среди Верховных Денулов, они способны удалять шрамы. Мы обязательно найдем такого целителя, Фелисин, клянусь тебе именем Фенира... Обязательно!

– Я чувствую себя полностью разбитой.

– Это следствие действия настойки – сердцебиение, озноб, тошнота. Она представляет собой сок одного из растений, которое можно найти только близ Семи Городов. Если ты сейчас выпьешь небольшое количество того, что осталось в темной бутылочке, то погибнешь в течение нескольких минут.

Услышав эти слова, девушка вновь засмеялась, однако сейчас смех был похож на истерику.

– Я могла повстречаться с Вратами Худа, Гебориец, – произнесла она, присев рядом. Голубое свечение постепенно угасло. – Фенир, вероятно, очень великодушен.

Старик нахмурился.

– Ты знаешь, если честно, то раньше я даже не мог позволить себе подобных мыслей – любой священник должен был сторониться всякой ереси. Но сейчас, уйдя с должности верховного жреца Фенира, я могу признаться, – произнес Гебориец, тяжело вздохнув. – Скорее всего, ты права.

– Может быть, тебе нужно его как-то отблагодарить, например принести жертву.

– Да, – ответил старик, отводя взгляд в сторону.

– Вероятно, ты совершил очень большой проступок, коли сейчас оказался разлученным со своим богом.

Гебориец не ответил. Спустя мгновение он встал, с тревогой взглянув на разрушенный огнем город.

– Я слышу приближающихся конников.

Девушка напряглась и подняла голову; чтобы подняться на ноги, у нее пока не было сил.

– Бенет?

Старик отрицательно покачал головой.

Через мгновение на дороге показалось войско малазанских конников, которое, пройдя несколько шагов, остановилось прямо напротив странной парочки. Во главе стоял капитан Саварк, держа в руке оголенное лезвие меча. Вся его одежда потемнела, пропитавшись кровью, и Фелисин непроизвольно отпрянула назад, увидев бесцветные, как у ящерицы, глаза капитана. Он неотрывно наблюдал за новыми жертвами, попавшимися ему на пути. Внезапно капитан начал говорить – большего удивления у Геборийца не было уже очень давно.

– Когда вы подниметесь, не забудьте встать лицом на юг.

– Неужели ты отпускаешь нас, Саварк? – спросил старик. – Спасибо тебе, капитан.

Лицо предводителя потемнело.

– Ты тут ни при чем, старый чурбан. Из-за таких ублюдков, как ты, и происходят события, потрясшие сейчас Черепную

Чашу. Будь моя воля, сидел бы ты сейчас уже насаженным на острую пику, – капитан, видимо, хотел было сказать еще что-то, однако затем взглянул на Фелисин, развернул своего жеребца и перешел с места в галоп.