На улице было сыро, и промозгло холодно. Владислав успел пожалеть, что не захватил с собой дорожный плащ, хотя ещё неизвестно было, как бы к такому неуставному предмету отнеслись бы окружающие - форменного плаща у него пока что ещё не было. Свернув от входа направо, по указаниям Ладненького, и пересекя весьма обширное пустое пространство Владислав подошёл к ряду двухэтажных зданий, составлявших здесь службы довольствия гвардии с их бесчисленными складскими амбарами.

В центре этого ряда, у самой стены Цитадели, располагалось огромное овальное здание манежа, с конюшнями по бокам. На вторых этажах конюшен и находились собственно многочисленные службы приказа имущественного обеспечения. Прежде всего Владислав нашёл комнаты управления главного конюшнего. Здесь, изучив бумагу, ему дали в сопровождение посыльного, который и доставил его к дежурным конюхам, занятым на манеже объездкой лошадей. Один из них, крепкий, кряжестый мужик в солдатской суконной куртке, шерстяном вязаном берете, и с серебряными нашивками старшины первой статьи на рукаве занялся ими непосредственно.

– Вот, господин старшина первой статьи, - отрапортовался посыльный, - его благородие будет порученцем при его превосходительстве начальнике тайной службы господина Предводителя Гвардии, так что - приказано дать объезженного коня, пригодного для тайных операций, быстрого, но при этом не чересчур норовистого - так как господин порученец вряд ли будет в схватках участие принимать. Ну, в общем - где-то так.

– Понимаю, - сурово сдвинув кустистые брови отозвался конюх, и на какое-то время задумался. Потом он махнул рукой, - Да что тут долго гадать! Возьмёшь коня своего предшественника на службе! Хорошо, ваши его с собой назад доставили! Добрый конь, и уже в деле был не раз. Пойдём, познакомлю.

На манеже, среди выгуливаемых лошадей - всех сполешь чёрных, одной вороной масти, он выбрал небольшого, поджарого коня, с очень тонкими изящными пропорциями тела. Конь был под седлом, и беспокойно пофыркивал, когда конюх вывел его из общего стоя под уздечку.

– Эх, всё ещё приживает животина, не может успокоится после потери хозяина!
– Сочувственно ,успокаивающе похлопал он коня по шее, и передал уздечку Владиславу.

Увидев, как неуверенно тот пытается удержать забеспокоившееся животное, он спросил: "Что, видать невелик опыт-то у вас с верховой ездой? Не особо-то я вижу умеете ладить с лошадями?" Тут он достал из кармана плотный белый комок чего-то и предал Владиславу в свободную руку: "А нукось угостите его вашблагородие, налаживайте-то отношения".

Владислав, став сбоку, у морды, и внимательно взглянув в умные, печальные глаза протянут коню это подношение. Тот деликатно, мягкими губами взял комочек каши, и проглотил его.

– Ну что, брат, доля у нас такая - вместе служить будем, - обратился к нему Владислав. Что делать, жаль мне твоего прежнего друга, да нету его уже. Надо нам теперь как-то меж собой обываться!

– Как звать-то его?
– обратился он к конюху.

– Вертоставом кликать, - отозвался тот.

– Ну что, Ветроставчик, - ласково похлопал коня по морде Владислав, будем дружить?

Конь смотрел на него недоверчиво, и всё так же утомлённо-печально. Но уже не бился беспокойно в узде.

– Дай-кось я вашблагородию стремя-то подержу, сунулся конюх, - попробуйте сеть на него и проехать-то кружок-другой. Посмотрим - как оно пойдёть то.

Неуверенным, но быстрым и умелым движением Владислав рискнул вскочить в седло. Всё-таки долгая дорога прежних месяцев с его погибшим другом не прошла для него даром. Конь дернулся беспокойно, но в общем принял его достаточно покорно. Конюх довольно похлопал коня по загривку -

– Знает службу, недаром в гвардейских конюшнях-то овёс свой ест!

Где-то час ушёл у Владислава на то, чтобы более-менее свыкнуться со своим новым другом. Конь был послушен, действительно неноровист, и явно умел оценить те ласку и деликатность в обращении у своего нового хозяина, которыми его, здесь, очевидно никогда не баловали. Через час гарцовки они уже вполне свыклись друг с другом.

Возвращая его конюху, Владислав получил от того указания, где именно, в каком стойле он всегда сможет отыскать для себя Ветростава.

– Там ваше имя и должность будуть выбиты. На табличке бронзовой. Седьмая конюшня, стойло пятнадцать. Номера над всем дверями и стойлами выбиты, так что в случае чего и сами найдёте без труда. Хотя обычно коня по запросу выводят конюхи во двор. Но - мало ли что.. Тут он как-то неопределённо покосился на верхушку башни, скрытую в чёрном тумане.

Изрядно употевший, промёрзший и утомившийся Владислав затем последовал в оружейную. Там с него, взяв пергамент, сняли мерку, и здесь же, из огромного склада заранее заготовленной амуниции, подобрали кольчугу, шлем - довольно необычный, круглый со стальным гребнем, украшенным вороньими перьями, поножи, набедренники, наручники, лосины грубой кожи, замшевую и льняную рубахи под доспех, кожаные, со стальными вставками перчатки, и тут же на месте кузнец склепал дня его из заготовок и подогнал лёгкий пластинчатый панцирь. Перевязь с мечом и кинжалом предшественника просто переписали на него. Доспехи предложили с собой не брать, а обещали немедленно же доставить в его комнату в башне.

После оружейной он пошёл в одёжные мастерские. Там ему вместо тряпья выдали совершено новое командирское обмундирование. Тоже сняв мерку, и - видимо из сшитого заранее, со склада. Дали ещё несколько смен белья, суконный плащ на меховой подкладке, в который он тут же с удовольствием закутался, и всякую иную полевую амуницию. Лишнее любезно предложили также с курьером доставить к нему в башню.

Под конец он посетил и денежный приказ. Там его записали на всякое довольствие, и выдали жалованье вперёд за неделю - семьдесят империалов. Тут же ему вручили и личный командирский номерной знак, с соответствующей грамотой, удостоверяющей его чин, куда номер знака был тщательно вписан. Знак несчастного Добробрата у него отобрали, выдав на то расписку - для отчёта перед Тайноведом.