— Господин Яндо, спуститесь на четвёртый этаж. Не велено тревожить наследников.

Я опустила голову, разочарованно вздохнув, подёргала Тарена за рукав и тихо шепнула: «Пошли».

— Это срочно, честно, — взмолился тот, вместо того чтобы послушаться меня. — По поводу выступления. Батр ждёт от меня ответа, а на сообщения не отвечает.

— Вот как, — не поверил мужчина, при этом смотрел исключительно на меня. — А наложница второго советника каким боком здесь? Она и есть сообщение?

— Да, — с улыбкой ответил Тарен, выдвигая меня вперёд. — Она солистка, которую мы искали для своей группы.

Я замерла, сжав в кулаке амулет. Вот это подстава! Какая ещё солистка? Я открывала и закрывала рот, как рыба, возмущённая до предела. Капитан перевёл проницательный взгляд на юношу, а у меня, наконец, прорезался голос.

— Я согласна только на сегодня!

Мужчины посмотрели на меня, ухмыляясь. Капитан, кажется, оттаял и кивнул Тарену:

— Ты иди, а она тут постоит.

Юноша склонился ко мне на ухо.

— Давай письмо.

Я посмотрела на конверт и с помощью магии перестроила буквы в расписании так, чтобы сложились слова: «Мин, я здесь. Жду тебя на четвёртом этаже. Тина».

Тарен забрал конверт и быстро поднялся на пятый этаж, а я стояла и поглядывала на стражников. Они не отводили от меня взгляда. Любому посетителю они ровным, плотно сомкнутым строем преграждали доступ к наследникам первых семей империи и к самому Мину, будущему императору. В стражи брали только выдающихся боевых магов, бывших при этом ещё и мастерами боевых искусств, а на время нахождения в карауле ещё и щедро снабжали всевозможными магическими артефактами и зачарованным оружием.

Я не знала, чем себя занять. Рассматривать однотипный рисунок стен академии было неинтересно, просто стоять, опустив глаза долу, как положено воспитанной наложнице, тоже не хотелось. Поэтому я принялась исподтишка разглядывать вышивку на форме стражей. Местные мастерицы создавали золотыми нитями поистине гениальные шедевры. Вороны, паря на раскрытых крыльях, летели над скалистыми горами с одинокими извилистыми деревьями. У капитана на спине герб династии обрамляла стая птиц, вышитая по кругу, словно оберегающий отряд. Пластины кольчуги скрывали всю картинку, изображённую на кафтане, но суть я уловила. Не только вышивка, но и головные уборы стражей привлекали внимание: остроконечные, с золотыми кисточками, в которые были вплетены чёрные перья. Маски прикрывали их лица, оставляя незащищенными только подбородки. Чёрные глаза мужчин поблёскивали любопытством в прорезях масок. Я тяжело вздохнула и решила спуститься пониже. Отчего-то тяжело было выносить нервное расхаживание капитана возле себя, особенно когда он чуть останавливался напротив, прищурив глаза, и улыбался. Ожидание затягивалось, но вдруг стражники подобрались, а я услышала топот ног. Я развернулась лицом к дверям, глядя на них снизу, в ожидании появления брата.

Капитан поднялся к стражникам, встал возле перил. Двери распахнулись, и первым я увидела Тарена, который махал кому-то рукой, очевидно, поторапливая. Затем появился Батр в традиционной одежде тенгарцев — изумрудной тунике, украшенной вышивкой, и шёлковых чёрных брюках. За ним на лестницу выбежал незнакомый юноша с громким криком:

— Где она?

— Стража, наследник! — рявкнул капитан, и его воины склонили головы.

Я разглядывала появляющихся молодых тенгарцев, которые застревали в проёме, но с любопытством смотрели на меня. Тарен бежал ко мне, а я всё видела, как в замедленной съёмке. Я умом понимала, что наследником все звали юношу, который был одет, как полагается сыну императора, в золотые одежды с чёрной вышивкой. Он замер лишь на секунду, чтобы вдруг оглушить меня радостным криком: «Тина!»

Незнакомец с до боли родными чертами лица приближался, тянул ко мне руки. А я никак не могла понять, как такое возможно.

— Мин? — удивлённо выдохнула я, пытаясь разглядеть в восемнадцатилетнем парне своего одиннадцатилетнего братика.

— Да, это я, Мин! — шепнул он, а в его глазах сверкнули накатывающие слезы, он сделал ещё несколько шагов, и я сорвалась с места, когда сердце признало брата. Пусть он вдруг вырос. Пусть изменился. Но это был Мин! Мой братик!

Я оказалась в его объятиях, и тут же земля ушла из-под ног, а я испуганно взвизгнула, вскинула руку, пытаясь удержаться рядом с братом. В родных глаза застыл испуг. Его пальцы взметнулись, ухватив лишь на долю секунд кончики мои пальцев. Чёрная стена воронки перехода разлучила нас. Всего секунду мы были вместе, как вновь оказались далеко друг от друга.

Мой полёт, как всегда, был недолгим, а приземление ожидаемым — в руках правого крыла императора.

— Поймал, — незнакомым хриплым голосом прошептал Гетер, ставя меня перед собой. Я огляделась. Мы были в горной резиденции советника. За окнами характерный бело-голубой пейзаж, зелёные стены спальни, раздувающиеся паруса тюли.

— Гетер! — раненым зверем крикнула я и бросилась к нему. — Как ты мог! Я же, наконец, встретила Мина! Мне нужно обратно в академию, срочно!

— Отныне я запрещаю тебе покидать стены этой спальни, — холодный, наполненный силой голос был таким чужим, таким пронзительно жёстким, что вызвал ощущение звука захлопывающейся клетки.

Я в изумлении отступала от скинувшего маску добродушия советника. Он криво ухмылялся, осматривая меня с головы до ног с какой-то мрачной решимостью во взгляде. И я поняла, что он всё продумал заранее, он просчитал, как всё будет, и именно так всё и случилось. Своей властью господина он упёк меня — его наложницу, обязанную беспрекословно подчиняться, — в клетку.

— За что? Зачем ты так? — тихо шептала, чувствуя, как спину жгут заклинания запрета. Вот границы моей персональной тюрьмы.