В Петрограде арестованных заключают, как правило, в тюрьмы Кронштадта, а особо важных – в Петропавловскую крепость. При поставленных на такую широкую ногу арестах уже к началу февраля тюрьмы были переполнены и ощущали острую нехватку продовольствия. А уже 21 числа в связи с переполнением тюрем и отсутствием продовольствия для заключенных, Совнарком заявил, что "неприятельские агенты, спекулянты, контрреволюционные агитаторы и германские шпионы будут расстреливаться карательными органами Советской власти на месте преступления.

Примеру столицы последовала Москва. 23 февраля Моссовет объявил Москву на военном положении и указал, что «лица, застигнутые на месте совершения ими преступления… будут расстреливаться отрядами революционной армии», а «организаторы контрреволюционных восстаний и выступлений» – предаваться «чрезвычайному революционному суду».

Террор – это убийство, пролитие крови, смертная казнь. Но террор не только смертная казнь, которая ярче всего потрясает мысль и воображение… Формы террора бесчисленны и разнообразны, как бесчисленны и разнообразны в своих проявлениях гнет и издевательство… Террор – это смертная казнь везде, во всем, во всех его закоулках…

Сообщения о раскрытии ВЧК контрреволюционных заговоров появлялись в газетах почти ежедневно. Но даже эти масштабы не удовлетворяли Ленина. Когда 20 июня в Петрограде убили комиссара по делам печати, пропаганды и агитации В. Володарского и Петроградский Совет не ответил на покушение красным террором, Ленин обрушился на Зиновьева: «Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает»[338].

Несколькими днями позже в докладе съезду Советов Ленин сформулировал один из основных принципов советской карательной политики: «Революционер, который не хочет лицемерить, не может отказаться от смертной казни. Не было ни одной революции и эпохи гражданской войны, в которых не было бы расстрелов»[339].

Руководитель одного из отделов ВЧК А. Х. Артузов, оценивая итоги работы, писал: «Наш фронт незрим, прикрыт секретностью, дымкой таинственности. Но и на этом, скрытом от сотен глаз фронте бывают свои „звездные“ минуты. А чаще всего геройство чекиста заключается не в единственном подвиге, а в будничной, напряженной, кропотливой работе, в той возвышенно-значительной борьбе, не знающей ни передышек, ни послаблений, в которой он отдает все, что имеет»[340]. Артузов, как и тысячи чекистов, честно служащих своему делу, искренне считал, что деятельность органов безопасности всегда и во всем направлена во благо народа и что карающий меч революции в руках ВЧК развернут исключительно против ее врагов, а россиянам, не причастным к контрреволюционным организациям, нечего бояться. Ведь чекисты в ходе своей «кропотливой» работы, «не знающей ни передышек, ни послаблений», сумеют отличить врага от честного гражданина.

Однако машина политического сыска, раскручиваемая руководством спецслужбы по указанию партии и правительства, уже набирала обороты, не разбирая, кто попадает под ее колеса: реальные «террористы, вредители, диверсанты» или лояльные советские граждане, не имеющие никакого отношения к противоправной деятельности.

6. ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. ВЧК – ГПУ. Документы и материалы. М., 1995.

2. Воронцов С. А. Правоохранительные органы. Спецслужбы. История и современность. Ростов-на-Дону, 1998.

3. В. И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922 гг.) М., 1975.

4. Лубянка. ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МББ – МВД – КГБ. 1917–1960. Справочник. М., 1997.

5. Мельгунов С. П. Красный террор в России 1918–1923 гг. М., 1990.

6. Портнов В. П. ВЧК. 1917–1922. М., 1987.

7. Из истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917–1921 гг.) СБ. документов. М., 1958.

8. МЧК. Из истории Московской Чрезвычайной Комиссии. 1918–1921. Сб. документов. М., 1978.

9. Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения. В 2 Т. М., 1977.

10. Губчека: Сб. документов и материалов из истории Саратовской Губернской Чрезвычайной Комиссии. 1917–1921 гг. Саратов, 1980.