Весной огромные ледяные поля с вмерзшими в них кораблями пришли в движение. «Эребус» и «Террор», не в силах освободиться от ледового плена, дрейфовали вместе с ними. Моряки ожидали, что летом лед растает и можно будет продолжать путь. Припасы, погруженные на корабли, кончались… Большая часть консервных банок, закупленных экспедицией у лондонского фабриканта Гольднера, нажившего на этом огромную прибыль, оказалась заполненной… песком и опилками. И когда осенью 1847 года льды, вместо того чтобы вынести корабли на чистую воду, прибили их к западному побережью острова Кинг-Вильям, началась новая — третья по счету — голодная зимовка. На кораблях уже свирепствовала цинга, одна за другой уносившая жизни офицеров и матросов… И наконец после смерти начальника экспедиции капитана Джона Франклина оставшиеся в живых приняли отчаянное решение: пешком пробираться на юг — почти без запасов пищи, надеясь лишь на охоту. «Это был настоящий жест отчаяния, — говорил позже один из английских географов, — они шли на тот свет…»

Они погибли все до одного во время этого отчаянного похода — от голода, морозов и цинги. Путешественники, и десятилетия спустя после Мак-Клинтока и Хобсона отправлявшиеся на свой страх и риск на поиски следов экспедиции Франклина, находили все новые и новые свидетельства трагедии, разыгравшейся когда-то на Крайнем Севере Американского континента…

…Американец Чарльз Холл, прошедший в 60-х годах по наиболее вероятному пути следования пешего отряда спутников Франклина, обнаружил места гибели еще нескольких десятков матросов и офицеров с «Эребуса» и «Террора».

…Американец Фредерик Шватка, расспрашивая в 1878–1880 годах стариков эскимосов, установил место, где затонул «Террор», покинутый экипажем и раздавленный льдами, относившими его вдоль побережья острова Кинг-Вильям все дальше и дальше к югу…

…Уже в 30-х годах XX века канадский путешественник Л.Т. Бэроуш после трех своих путешествий на остров Кинг-Вильям нанес на карту вероятное место гибели «Эребуса», дрейфовавшего вместе со льдами на несколько лет дольше «Террора»…

…В 1935 году газеты всего мира облетело сообщение о находке англичанина Френсиса Пиза, обнаружившего на Крайнем Севере еще одну могилу участника экспедиции Франклина и остатки лодки, часть морской одежды, парусину, старые пушечные ядра и гвозди…

Но мрачная книга о трагической гибели третьей экспедиции Джона Франклина до сих пор не дочитана до конца — остров Кинг-Вильям ждет новых исследователей. Возможно, еще будут обнаружены спрятанные где-либо — и более полные, чем записка, найденная Хобсоном, — другие письменные документы, составленные офицерами экспедиции или самим Джоном Франклином, судовые журналы, которые должны были вестись на кораблях изо дня в день. Возможно, будет найдено точное место, где похоронен капитан Джон Франклин, погибший на пороге решения географической загадки и указавший верное направление исследователю, полвека спустя подведшему итоговую черту под всей историей поисков Северо-Западного прохода…

Десятки экспедиций, отправлявшихся по следам Джона Франклина, разведали множество не исследованных прежде областей полярной Канады, но ни одной из них так и не удалось «нащупать» морской путь из одного океана в другой. И это удалось сделать лишь путешественнику, чуть ли не в точности повторившему маршрут третьей экспедиции Джона Франклина. Пройдя тем же путем, что «Террор» и «Эребус», до острова Кинг-Вильям, но обогнув его не с запада, как намеревался Франклин, а с востока, проливом, отделяющим Кинг-Вильям от полуострова Бутия, знаменитый норвежец Руал Амундсен действительно прошел на своем судне «Йоа» из Атлантического океана в Тихий. Это случилось уже в самом начале XX века.

Маленький пакетбот, все дальше удаляясь от берега, отважно ринулся в открытое море. Свежий ветер крепчал, натянутые снасти звенели, как проволока, и две высокие мачты выгибались, словно тростинки под ветром. Но пакетбот с отчаянным безрассудством летел вперед. С разбега зарываясь бушпритом в волну, он раскидывал носом быструю пену подобно фыркающему жеребенку.

Позади остался Нью-Бедфорд с его разноязычной толпой, большую часть которой составляли искатели приключений, видавшие виды старые китобои и безусые новички, жаждавшие приобщиться к чести и славе китобойного промысла. Они мечтали выйти под парусами в море, избороздить весь свет, изведать тяготы и радости матросской службы, постичь романтику океана.

Когда-то и он, Герман Мелвилл, завербовался юнгой на корабль, уходивший в рейс. Правда, пошел он на это не ради романтики дальних дорог, а из-за хлеба насущного — да, да, именно это побудило его тогда отправиться в плавание. Вот почему сегодня, едва отчалили от пристани, едва пакетбот медленно скользнул вниз по реке Акушнет, мимо застывших без движения у причалов китобойных судов, на него нахлынули воспоминания.

Ему вспомнилось, как он стоял на палубе китобойца «Акушнет», молодой, полный сил и надежд. Впереди было загадочное море и неведомые земли. Потом был жестокий, своенравный капитан, бунт и бегство с корабля, жизнь среди дикарей. Домой, в Нью-Йорк, он вернулся бывалым моряком, пробыв в море в общей сложности десять лет. Три года спустя после возвращения рассказал о своих приключениях в романах «Тайпи» и «Ому». Затем появились новые его «морские романы», основанные в значительной мере на личных впечатлениях. Как заметил впоследствии один из исследователей его творчества, опыт морехода послужил ему стапелями для построения книг.