Бокалы с коктейлем были подняты вверх, и стекло коснулось стекла, но Сэм пробурчал что-то невнятное, а Фрэнсис промолчала.

Однако это не остановило развязавшую язык женщину:

— Полиции тут есть в чем покопаться. А кое-что надо закопать поглубже. У меня был знакомый — окружной прокурор… он однажды со мной поделился… У одного копа супруга отдала концы. Сверхдоза кокаина — ясное дело, но все быстренько замяли. Корпоративная взаимовыручка.

Притворяться, что ты глух и не слышишь монолога назойливой соседки, было тягостно как Сэму, так и Фрэнсис, но вмешаться и прекратить эту болтовню тоже было невозможно. Оставалось только одно — встать и удалиться. Они вышли из-под тента.

— Если я опять тебя покину, ты не обидишься? Мне надо вернуться в дом и кое-что проверить. — Слабая, извиняющаяся улыбка на лице Фрэнсис, едва возникнув, тут же погасла.

— Какие проблемы? Я буду там, где ты меня оставила, и не сдвинусь с места ни на фут, — заверил ее Сэм.

— Об этом не может идти и речи! — услышала она громкий голос отца Хоуп, вступив на первую ступень лестницы.

Билл Лоуренс чуть ли не отталкивал от себя властного вида мужчину, который, скрестив руки на груди, напирал на хозяина дома, готовый смести его со своего пути и, видимо, имеющий на это все законные права. При появлении Фрэнсис оба разом повернули головы в ее сторону.

— Может, ты поможешь нам прояснить ситуацию? — с ходу обратился к ней Билл, не удосужившись представить Фрэнсис посетителю. — От меня требуют отдать тело на вскрытие. Но Хоуп — наша дочь. Мы с Аделаидой категорически возражаем.

— Детектив Микки Флеминг, — представился черноволосый, гладко причесанный, набриолиненный крепыш с легкой небритостью на лице и усталым взглядом. — Это обычная процедура при подобных обстоятельствах, — уныло добавил он.

— Каких обстоятельствах? — вскинулся Билл. — У нас трагедия, а вы лезете в наши души грязными пальцами.

Фрэнсис удалось жестом заставить умолкнуть отца, потерявшего дочь. Она сама удивилась овладевшему ею спокойствию. Детектив с признательностью взглянул на нее и продолжил:

— Я ни в коем случае не хочу быть бестактным и разделяю с глубоким прискорбием чувства родителей, но… — Тут полицейский растерялся, истратив запас подходящих слов. После длительной паузы он все-таки выдавил нечто невразумительное: — Обстоятельства смерти вызывают подозрения…

— Как и любое самоубийство? — быстро задала вопрос Фрэнсис.

— Нет, мэм! Тут все гораздо сложнее. Умершая была молода, здорова и собиралась выходить замуж. Довольно нетипичный расклад для самоубийства. Во всем надо тщательно разобраться…

— Возмутительно! — снова вмешался Билл. — Удалитесь, пожалуйста, и вернитесь, когда прибудет мой адвокат. Это семейное дело…

— Уже нет. Простите, сэр. — Детектив был предельно вежлив. — Мы дождемся прибытия адвоката, но это ничего не изменит. Еще раз примите мои соболезнования, сэр.

После ухода детектива Фрэнсис, естественно, поинтересовалась у Билла:

— Где Аделаида?

— У себя. Наглоталась успокоительного. С ней медсестра. — Он потер покрасневшие от слез глаза и вдруг спросил без всякой истерики: — Как ты думаешь, вскрытие обнаружит что-то… чего мы не знаем?

— Причину смерти?

— Тут нечего гадать. Хоуп ушла из жизни по своей воле. Нам надо с этим смириться. Пусть почиет в мире. Но ведь моя дочь не могла так поступить, так обойтись со мной… Я столько надежд вложил в нее, столько ей прощал… Что же с ней случилось? Детектив сейчас говорил о Хоуп как о постороннем лице. Как будто она не наша дочь!

— А что, если это не самоубийство? — Вопрос вырвался у Фрэнсис, и сразу же она прокляла себя за свое прокурорское прошлое. Ничего, кроме дополнительной боли, родителям это нелепое предположение не принесет.

Но Билл встрепенулся.

— Что? Скажи!

— Так, вырвалось… прости… Впрочем, вскрытие — а его не избежать — все покажет.

— Нет, нет. Ты что-то имела в виду…

Фрэнсис вздохнула.

— Я ничего не имела в виду… Но приготовься к длительной процедуре и подготовь Аделаиду.

Слезы невольно выступили на глазах у Фрэнсис. Она оплакивала все: и погибшую кузину, и несостоявшийся праздник, и людей, близких ей по крови, и сказку, обратившуюся в трагедию.

Настойчивый стук в дверь гостиничного номера поднял Фрэнсис с постели. Она тотчас откинула тонкое покрывало, в которое закуталась, и стала искать в ворохе одежды, сброшенной на пол накануне поздней ночью, чем бы прикрыться. Первые проблески рассвета виднелись за шторами. День практически еще не начался.