— Черт! Ирина, поднимитесь, пожалуйста, к машине и принесите удочку.

Ирина про себя обозвала режиссера последними словами, сообщила ему, опять же мысленно, что ее фамилия не Паниковский и на должность «прислуги за все» она не нанималась, и… полезла вверх, цепляясь за шаткие камни, к операторской машине, оставленной на дороге.

Она уже спускалась, взяв удочку, когда подкатила Виктория Викторовна. Чекалина заглянула в машину, где под бдительной охраной шофера дремал Костров, и крикнула Ирине:

— Огульников там?

— Да, — не оглядываясь, отозвалась та.

— Пусть поднимется.

— Хорошо.

— Ну наконец-то, — недовольно сказал режиссер, заметив приближавшуюся Ирину. — Так. Богданова! Готова?

Замерзшая Стелла, постукивая зубами, произнесла:

— Д-да! — и опять поднялась на ноги.

— Отлично! Быстренько, быстренько. Ирина, зацепите платье героини крючком и по команде тащите. Поняли?

— Нет. Я не рыболов-спортсмен. А если я ей в глаз крючком попаду?

— Черт возьми! — завопил режиссер. — Один не акробат, другой не морж, третий не рыболов! Я что, тут один за всех работать должен? Неужели непонятно? Подойдите к ней, зацепите крючок и вернитесь сюда.

— Я в воду не полезу, — флегматично заявила Ира.

Режиссер возмущенно всплеснул руками, Эля хихикнула, а Огульников фыркнул. Ирина повернулась к нему:

— Вас Виктория Викторовна ждет.

— Да? Отлично! Ну все. Общий привет. До встречи в Москве, столице нашей Родины! — заявил Огульников и полез наверх.

— Жлоб. С-скотина, — с чувством сказал, глядя ему вслед, режиссер. — Уехал все-таки. А ведь одна сцена осталась. Всего одна. С-скотина! А Вика тоже хороша — сказала бы, нет билетов… глядишь, и уговорили бы его. С-скотина, — со смаком повторив удачно подобранное слово и словно отметя от себя последние сомнения, он повернулся к замершей с приоткрытым ртом Львовой: — Ирина, завтра поедете на Ялтинскую студию и найдете ему дублера. Да смотрите у меня, чтоб плавать умел! И не капризничал.

Опешившая Ирина взглянула на не чуявшую беды Стеллу: «Действительно, редкостная скотина! Даже не попрощался с ней!»

Заметив, что Ирина на нее смотрит, девушка крикнула:

— Забрасывай удочку, я крючок поймаю!

Оцепеневшая женщина тупо продолжала смотреть на подружку. Оператор Егор взял из ее рук удочку и, ловко забросив, умудрился зацепить крючок за подол Стеллиного платья, затем он сунул Ирине удилище и тихонько ей посоветовал:

— Очнись.

Девушка прикрепила крючок к лямке, и съемка началась. Для второго дубля Стелле пришлось натянуть на себя упавшее в воду совершенно мокрое платье.

Когда она, клацая зубами и дрожа, выбиралась на берег, Ирина сдернула с себя плащ, собираясь ее укутать.

— Ты-то что так расстроилась? — небрежно обронила уходя Эля: — Обычное же дело. Не она первая, не она последняя.

Ирина одарила ее уничтожающим взглядом и промолчала.

— Ну почему, почему я такая дура! — рыдала Стелла на плече у Ирины.

Они сидели на Ириной кровати в номере гостиницы «Приморская», куда их подвезла, сделав солидный крюк, Виктория Викторовна. Чекалина перебралась в Ялту, в номер, освобожденный Огульниковым, и предложила Ирине занять ее место в «Алуште», от чего та немедленно отказалась, не желая оставлять Стеллу в одиночестве. Причем обоснование ее отказа поразило Викторию Викторовну.

— Чего ради из-за двух дней барахло таскать? — заявила Ира.

— Как двух?

— А так. Завтра найду дублера, послезавтра отснимем и — домой!

— Но съемочная группа останется еще на три дня. Будем снимать натуру. Вы, как второй режиссер, имеете право… — недоумевала Чекалина.

— А я имею право этим правом не воспользоваться? — язвительно поинтересовалась Ира.

— Но три дня отдохнуть на море… Вы же будете совершенно свободны! Вам больше нечего делать.

— Вот именно. Мне здесь абсолютно нечего делать.

Гладя Стеллу по растрепавшимся волосам и удивляясь тому, какое самообладание проявила девушка в присутствии Чекалиной, Ирина сама была готова заплакать.

— Нет, но как я могла?! — всхлипывала Стелла.

— Ничего, детонька. Все пройдет, все забудется… Может, тебе просто пора было стать женщиной? Не жалей о случившемся. Что прошло, то прошло.

— Я себя ненавижу. Дрянь! Шлюха! Вот я кто. Поманили пальчиком, а я уже и в койку бросилась. О-о-ох! Ира, я тебе, наверное, противна?