Шрифт:
| "Perhaps he won't want it again," replied the lackey, looking knowingly at his master. | – Может быть, она ему больше не понадобится, -отвечал лакей, хитро взглянув на своего господина. |
| He hated George too, whose insolence towards him was quite of the English sort. | Он тоже ненавидел Джорджа, - тот проявлял в обхождении с ним истинно английскую грубость. |
| "And ask if Madame is coming to breakfast," Mr. Sedley said with great majesty, ashamed to enter with a servant upon the subject of his dislike for George. | – И спросите мадам, придет ли она к завтраку, -важно сказал мистер Седли, спохватившись, что заговорил со слугой о своем нерасположении к Джорджу. |
| The truth is, he had abused his brother to the valet a score of times before. | Хотя, надо правду сказать, он уже не раз бранил шурина в присутствии слуги. |
| Alas! | Увы! |
| Madame could not come to breakfast, and cut the tartines that Mr. Jos liked. | Мадам не может прийти к завтраку и приготовить les tartines {Тартинки (франц.).}, которые любит мистер Джоз. |
| Madame was a great deal too ill, and had been in a frightful state ever since her husband's departure, so her bonne said. | Мадам слишком больна, она с самого отъезда мужа находится в ужасном состоянии, - так доложила ее bonne {Горничная (франц.).}. |
| Jos showed his sympathy by pouring her out a large cup of tea It was his way of exhibiting kindness: and he improved on this; he not only sent her breakfast, but he bethought him what delicacies she would most like for dinner. | Джоз выразил свое сочувствие тем, что налил ей огромную чашку чаю (это был его способ проявлять братскую нежность), и сделал даже больше: он не только послал ей завтрак, но стал придумывать, какие деликатесы будут ей всего приятнее к обеду. |
| Isidor, the valet, had looked on very sulkily, while Osborne's servant was disposing of his master's baggage previous to the Captain's departure: for in the first place he hated Mr. Osborne, whose conduct to him, and to all inferiors, was generally overbearing (nor does the continental domestic like to be treated with insolence as our own better-tempered servants do), and secondly, he was angry that so many valuables should be removed from under his hands, to fall into other people's possession when the English discomfiture should arrive. | Лакей Исидор мрачно наблюдал за тем, как денщик Осборна собирал своего капитана в дорогу, - прежде всего потому, что он ненавидел мистера Осборна, который обращался с ним, как и со всеми нижестоящими, очень высокомерно (слуги на континенте не мирятся с той грубостью, какую покорно терпят наши более благонравные английские слуги), а кроме того, ему было обидно, что столько добра уплывает у него из рук, чтобы попасть в руки других людей, когда англичане оконфузятся. |
| Of this defeat he and a vast number of other persons in Brussels and Belgium did not make the slightest doubt. | Относительно этого конфуза он, как и многие другие в Брюсселе и во всей Бельгии, не сомневался нисколько. |
| The almost universal belief was, that the Emperor would divide the Prussian and English armies, annihilate one after the other, and march into Brussels before three days were over: when all the movables of his present masters, who would be killed, or fugitives, or prisoners, would lawfully become the property of Monsieur Isidor. | Почти все были уверены, что император отрежет прусскую армию от английской, уничтожит одну вслед за другой и не позже как через три дня вступит в Брюссель. Тогда все имущество его теперешних хозяев, которые будут убиты, или обратятся в бегство, или попадут в плен, законным образом перейдет в собственность мосье Исидора. |
| As he helped Jos through his toilsome and complicated daily toilette, this faithful servant would calculate what he should do with the very articles with which he was decorating his master's person. | Помогая Джозу в утомительном и сложном ежедневном туалете, его верный слуга соображал, как он поступит с теми самыми предметами, с помощью которых он украшал особу своего господина. |
| He would make a present of the silver essence-bottles and toilet knicknacks to a young lady of whom he was fond; and keep the English cutlery and the large ruby pin for himself. | Эти серебряные флаконы с духами и туалетные безделушки пойдут в подарок одной девице, в которую он был влюблен; английский бритвенный прибор и булавку с большим рубином он оставит себе: она будет так красиво выделяться на тонкого полотна сорочке с брыжами. |
| It would look very smart upon one of the fine frilled shirts, which, with the gold-laced cap and the frogged frock coat, that might easily be cut down to suit his shape, and the Captain's gold-headed cane, and the great double ring with the rubies, which he would have made into a pair of beautiful earrings, he calculated would make a perfect Adonis of himself, and render Mademoiselle Reine an easy prey. | А в этой сорочке, да еще в фуражке, обшитой золотым галуном, в венгерке, отделанной шнурами, которую нетрудно перешить по его фигуре, с тростью капитана, украшенной золотым набалдашником, с большим двойным кольцом с рубинами, которое он затем даст переделать в пару восхитительных сережек, он будет настоящим Адонисом и легко победит мадемуазель Реи. |
| "How those sleeve-buttons will suit me!" thought he, as he fixed a pair on the fat pudgy wrists of Mr. Sedley. | "Как эти запонки пойдут мне! – думал он, застегивая манжеты на пухлых запястьях мистера Седли. |
| "I long for sleeve-buttons; and the Captain's boots with brass spurs, in the next room, corbleu! what an effect they will make in the Allee Verte!" | – Я давно мечтаю о запонках. А капитанские сапоги с медными шпорами, что стоят в соседней комнате, - parbleu! {Черт побери! (франц.).} -какой эффект они произведут на Allee Verte! {Зеленой аллее (франц.).}" |
| So while Monsieur Isidor with bodily fingers was holding on to his master's nose, and shaving the lower part of Jos's face, his imagination was rambling along the Green Avenue, dressed out in a frogged coat and lace, and in company with Mademoiselle Reine; he was loitering in spirit on the banks, and examining the barges sailing slowly under the cool shadows of the trees by the canal, or refreshing himself with a mug of Faro at the bench of a beer-house on the road to Laeken. | Итак, пока мосье Исидор своими бренными перстами придерживал нос господина и брил ему нижнюю часть лица, воображение уносило его на Зеленую аллею, где он в венгерке со шнурами разгуливал в обществе мадемуазель Рен: он мысленно бродил в тени деревьев по берегам канала, рассматривал проплывающие мимо баржи, или освежался кружкой фаро на скамейке пивной по дороге в Лакен. |
| But Mr. Joseph Sedley, luckily for his own peace, no more knew what was passing in his domestic's mind than the respected reader, and I suspect what John or Mary, whose wages we pay, think of ourselves. | Мистер Джоз Седли, к счастью для своего спокойствия, не подозревал, что происходило в голове его слуги, так же как почтенный читатель и я не знаем того, что думают о нас Джон или Мэри, которым мы платим жалованье. |
| What our servants think of us!--Did we know what our intimates and dear relations thought of us, we should live in a world that we should be glad to quit, and in a frame of mind and a constant terror, that would be perfectly unbearable. | Что думают слуги о своих господах?.. Если бы мы знали, что думают о нас наши близкие друзья и дорогие родственники, жизнь потеряла бы всякое очарование и мы все время пребывали бы в невыносимом унынии и страхе. |
| So Jos's man was marking his victim down, as you see one of Mr. Paynter's assistants in Leadenhall Street ornament an unconscious turtle with a placard on which is written, | Итак, слуга Джоза намечал себе жертву, подобно тому как один из поваров мистера Пейнтера на Ледихолл-стрит украшает ничего не подозревающую черепаху карточкой, на которой написано: |
| "Soup to-morrow." | "Суп на завтра". |
| Amelia's attendant was much less selfishly disposed. | Служанка Эмилии была настроена далеко не так эгоистически. |
| Few dependents could come near that kind and gentle creature without paying their usual tribute of loyalty and affection to her sweet and affectionate nature. | Мало кто из подчиненных этого милого, доброго создания не платил ей обычной дани привязанности и любви за ее кротость и доброту. |
| And it is a fact that Pauline, the cook, consoled her mistress more than anybody whom she saw on this wretched morning; for when she found how Amelia remained for hours, silent, motionless, and haggard, by the windows in which she had placed herself to watch the last bayonets of the column as it marched away, the honest girl took the lady's hand, and said, Tenez, Madame, est-ce qu'il n'est pas aussi a l'armee, mon homme a moi? with which she burst into tears, and Amelia falling into her arms, did likewise, and so each pitied and soothed the other. | И действительно, кухарка Полина утешила свою хозяйку гораздо лучше, чем кто-либо из тех, кого она видела в это злосчастное утро. Когда она заметила, что Эмилия, молчащая, неподвижная и измученная, уже несколько часов сидит у окна, откуда она следила за исчезавшими вдали последними штыками уходившей колонны, эта честная женщина взяла Эмилию за руку и сказала: - Tenez, madame, est-ce qu'il n'est pas aussi a l'armee mon homme a moi? {Ах, сударыня, а мой-то кавалер разве не в армии? (франц.).} После чего она разразилась слезами, а Эмилия, упав к ней в объятия, тоже расплакалась, и обе стали жалеть и утешать друг друга. |
| Several times during the forenoon Mr. Jos's Isidor went from his lodgings into the town, and to the gates of the hotels and lodging-houses round about the Parc, where the English were congregated, and there mingled with other valets, couriers, and lackeys, gathered such news as was abroad, and brought back bulletins for his master's information. | Много раз в это утро слуга мистера Джоза Исидор бегал в город, к воротам отелей и домов, расположенных вокруг парка, где жило больше всего англичан, и там, толкаясь среди других слуг, курьеров и лакеев, собирал все новости и приносил домой бюллетени для осведомления своего хозяина. |
| Almost all these gentlemen were in heart partisans of the Emperor, and had their opinions about the speedy end of the campaign. | Почти все эти джентльмены были в душе приверженцами императора и имели собственное мнение относительно скорого окончания войны. |
| The Emperor's proclamation from Avesnes had been distributed everywhere plentifully in Brussels. | Прокламация Наполеона, выпущенная в Авене, широко распространялась по Брюсселю. |
| "Soldiers!" it said, "this is the anniversary of Marengo and Friedland, by which the destinies of Europe were twice decided. | "Солдаты! – гласила она. – Настала годовщина Маренго и Фридланда, которые дважды уже решали судьбы Европы. |
| Then, as after Austerlitz, as after Wagram, we were too generous. | Мы были тогда слишком великодушны, как и после Аустерлица и Ваграма. |
| We believed in the oaths and promises of princes whom we suffered to remain upon their thrones. | Мы поверили клятвам и обещаниям государей и оставили их на тронах. |
| Let us march once more to meet them. | Так встретим же их снова лицом к лицу! |
| We and they, are we not still the same men? | Разве мы или они стали другими? |
| Soldiers! these same Prussians who are so arrogant to-day, were three to one against you at Jena, and six to one at Montmirail. | Солдаты! Эти самые пруссаки, которые так дерзки сейчас, под Иеной шли на нас трое против одного, а под Монмирайлем шестеро против одного. |
| Those among you who were prisoners in England can tell their comrades what frightful torments they suffered on board the English hulks. | Те из вас, кто был в плену в Англии, могут рассказать своим товарищам об ужасах английских понтонов. |
| Madmen! a moment of prosperity has blinded them, and if they enter into France it will be to find a grave there!" | Безумцы! Случайный успех ослепил их. Но если они вступят во Францию, они найдут там только могилу!" |
| But the partisans of the French prophesied a more speedy extermination of the Emperor's enemies than this; and it was agreed on all hands that Prussians and British would never return except as prisoners in the rear of the conquering army. | А приверженцы Франции предсказывали еще более скорое истребление врагов императора, и все кругом соглашались, что пруссаки и англичане вернутся во Францию не иначе как пленниками в хвосте победоносной армии. |
| These opinions in the course of the day were brought to operate upon Mr. Sedley. | Таковы были известия, собранные в течение дня, и они не могли не оказать своего действия на мистера Седли. |
| He was told that the Duke of Wellington had gone to try and rally his army, the advance of which had been utterly crushed the night before. | Ему донесли, что герцог Веллингтон выехал в армию, авангард которой французы сильно потрепали накануне вечером. |
| "Crushed, psha!" said Jos, whose heart was pretty stout at breakfast-time. | – Потрепали? Вздор! – сказал Джоз, мужество которого за завтраком всегда возрастало. |
| "The Duke has gone to beat the Emperor as he has beaten all his generals before." | – Г ерцог выехал в армию, чтобы разбить императора, как он раньше разбивал всех его генералов. |
| "His papers are burned, his effects are removed, and his quarters are being got ready for the Duke of Dalmatia," Jos's informant replied. | – Его бумаги сожжены, имущество вывезено, а квартира очищается для герцога Далматского, -отвечал Исидор. |
| "I had it from his own maitre d'hotel. | – Я знаю это от его собственного дворецкого. |
| Milor Duc de Richemont's people are packing up everything. | Люди милорда герцога Ричмонда уже укладываются. |
| His Grace has fled already, and the Duchess is only waiting to see the plate packed to join the King of France at Ostend." | Его светлость бежал, а герцогиня ожидает только, пока уложат серебро, чтобы присоединиться к французскому королю в Остенде. |
| "The King of France is at Ghent, fellow," replied Jos, affecting incredulity. | – Французский король в Генте, - возразил Джоз, притворяясь, что не верит вздорным слухам. |
| "He fled last night to Bruges, and embarks today from Ostend. | – Он вчера ночью бежал в Брюгге, а сегодня отплывает в Остенде. |
| The Duc de Berri is taken prisoner. | Герцог Беррийский взят в плен. |
| Those who wish to be safe had better go soon, for the dykes will be opened to-morrow, and who can fly when the whole country is under water?" | Тем, кто хочет уцелеть, лучше уезжать поскорее, потому что завтра откроют плотины, -и как тогда бежать, раз вся страна будет под водой? |
| "Nonsense, sir, we are three to one, sir, against any force Boney can bring into the field," Mr. Sedley objected; "the Austrians and the Russians are on their march. | – Чепуха, сэр! Мы можем выставить втрое против того, сэр, что выставит Бонн! – запальчиво воскликнул мистер Седли. – Австрийцы и русские подходят. |
| He must, he shall be crushed," Jos said, slapping his hand on the table. | Он должен быть сокрушен и будет сокрушен! – заявил Джоз, ударяя рукой по столу. |
| "The Prussians were three to one at Jena, and he took their army and kingdom in a week. | – Пруссаков было трое против одного при Иене, а он в одну неделю взял всю их армию и королевство. |
| They were six to one at Montmirail, and he scattered them like sheep. | Под Монмирайлем их было шестеро против одного, а он рассеял их, как овец. |
| The Austrian army is coming, but with the Empress and the King of Rome at its head; and the Russians, bah! the Russians will withdraw. | Австрийская-то армия наступает, но ведет ее императрица и Римский король. А русские? Русские отступят. |
| No quarter is to be given to the English, on account of their cruelty to our braves on board the infamous pontoons. | Англичанам не будет пощады, - все помнят, как они жестоко обращались с нашими героями на своих проклятых понтонах. |
| Look here, here it is in black and white. | Взгляните, здесь все напечатано черным по белому. |
| Here's the proclamation of his Majesty the Emperor and King," said the now declared partisan of Napoleon, and taking the document from his pocket, Isidor sternly thrust it into his master's face, and already looked upon the frogged coat and valuables as his own spoil. | Вот прокламация его величества, императора и короля, - сказал новоявленный приверженец Наполеона, не считавший более нужным скрывать свои чувства, и, вынув из кармана прокламацию, грубо сунул ее в лицо своему господину, - он уже смотрел на расшитую шнурами венгерку и другие ценности как на свою добычу. |
| Jos was, if not seriously alarmed as yet, at least considerably disturbed in mind. | Джоз не был серьезно напуган, но все же уверенность его поколебалась. |
| "Give me my coat and cap, sir," said he, "and follow me. | – Дайте мне пальто и фуражку, сэр, - сказал он, - и следуйте за мной. |
| I will go myself and learn the truth of these reports." | Я сам пойду и узнаю, насколько верны ваши рассказы. |
| Isidor was furious as Jos put on the braided frock. | Исидор пришел в бешенство, увидав, что Джоз надевает венгерку. |
| "Milor had better not wear that military coat," said he; "the Frenchmen have sworn not to give quarter to a single British soldier." | – Милорду лучше не надевать военного мундира, -заметил он, - французы поклялись не давать пощады ни одному английскому солдату. |
| "Silence, sirrah!" said Jos, with a resolute countenance still, and thrust his arm into the sleeve with indomitable resolution, in the performance of which heroic act he was found by Mrs. Rawdon Crawley, who at this juncture came up to visit Amelia, and entered without ringing at the antechamber door. | – Молчать! Слышите! – воскликнул Джоз и все еще с решительным видом и с непобедимой твердостью сунул руку в рукав. За совершением этого геройского поступка его и застала миссис Родон Кроули, которая как раз явилась навестить Эмилию и, не позвонив, вошла в прихожую. |
| Rebecca was dressed very neatly and smartly, as usual: her quiet sleep after Rawdon's departure had refreshed her, and her pink smiling cheeks were quite pleasant to look at, in a town and on a day when everybody else's countenance wore the appearance of the deepest anxiety and gloom. | Ребекка была одета, как всегда, очень изящно и красиво; спокойный сон после отъезда Родона освежил ее; приятно было смотреть на ее розовые щечки и улыбку, когда у всех в городе в этот день лица выражали тревогу и горе. |
| She laughed at the attitude in which Jos was discovered, and the struggles and convulsions with which the stout gentleman thrust himself into the braided coat. | Она стала смеяться над положением, в котором застала Джоза, и над судорожными усилиями, с какими дородный джентльмен старался влезть в расшитую куртку. |
| "Are you preparing to join the army, Mr. Joseph?" she said. | – Вы собираетесь в армию, мистер Джозеф? – спросила она. |
| "Is there to be nobody left in Brussels to protect us poor women?" | – Неужели никто не останется в Брюсселе, чтобы защитить нас, бедных женщин? |
| Jos succeeded in plunging into the coat, and came forward blushing and stuttering out excuses to his fair visitor. | Джозу наконец удалось влезть в венгерку, и он пошел навстречу своей прекрасной посетительнице, весь красный и бормоча извинения. |
| "How was she after the events of the morning--after the fatigues of the ball the night before?" | Как она чувствует себя после всех событий сегодняшнего утра, после вчерашнего бала? |
| Monsieur Isidor disappeared into his master's adjacent bedroom, bearing off the flowered dressing-gown. | Monsieur Исидор исчез в соседней спальне, унося с собой цветастый халат. |
| "How good of you to ask," said she, pressing one of his hands in both her own. | – Как мило с вашей стороны справляться об этом,- сказала она, обеими ручками пожимая егоруку. |
| "How cool and collected you look when everybody else is frightened! | – До чего же у вас хладнокровный и спокойный вид, когда все так напуганы!.. |
| How is our dear little Emmy? | Как поживает наша маленькая Эмми? |
| It must have been an awful, awful parting." | Расставание, вероятно, было ужасно, ужасно? |
| "Tremendous," Jos said. | – Ужасно! – подтвердил Джоз. |
| "You men can bear anything," replied the lady. | – Вы, мужчины, можете все перенести, -продолжала леди. |
| "Parting or danger are nothing to you. | – Разлука или опасность - вам все нипочем. |
| Own now that you were going to join the army and leave us to our fate. | Признавайтесь-ка, ведь вы собирались уехать в армию и бросить нас на произвол судьбы? |
| I know you were--something tells me you were. | Я знаю, что собирались, - что-то говорит мне об этом. |
| I was so frightened, when the thought came into my head (for I do sometimes think of you when I am alone, Mr. Joseph), that I ran off immediately to beg and entreat you not to fly from us." | Я так испугалась, когда эта мысль пришла мне в голову (ведь я иногда думаю о вас, когда остаюсь одна, мистер Джозеф), что немедленно бросилась просить, умолять вас не уезжать. |
| This speech might be interpreted, | Эти слова можно было бы истолковать так: |
| "My dear sir, should an accident befall the army, and a retreat be necessary, you have a very comfortable carriage, in which I propose to take a seat." | "Дорогой сэр, если с армией произойдет несчастье и придется отступать, у вас очень удобный экипаж, в котором я надеюсь получить местечко". |
| I don't know whether Jos understood the words in this sense. But he was profoundly mortified by the lady's inattention to him during their stay at Brussels. | Я не знаю, в каком смысле понял ее слова Джоз, но он был глубоко обижен невниманием к нему этой леди за все время их пребывания в Брюсселе. |
| He had never been presented to any of Rawdon Crawley's great acquaintances: he had scarcely been invited to Rebecca's parties; for he was too timid to play much, and his presence bored George and Rawdon equally, who neither of them, perhaps, liked to have a witness of the amusements in which the pair chose to indulge. | Его не представили ни одному из знатных знакомых Родона Кроули; его почти не приглашали на вечера к Ребекке, ибо он был слишком робок, чтобы играть по крупной, и его присутствие одинаково стесняло и Джорджа и Родона, которые, вероятно, предпочитали развлекаться без свидетелей. |
| "Ah!" thought Jos, "now she wants me she comes to me. | "Вот как, - подумал Джоз, - теперь, когда я ей нужен, она приходит ко мне. |
| When there is nobody else in the way she can think about old Joseph Sedley!" | Когда около нее никого больше нет, она вспомнила о старом Джозефе Седли!" |
| But besides these doubts he felt flattered at the idea Rebecca expressed of his courage. | Но, несмотря на эти сомнения, он был польщен словами Ребекки о его храбрости. |
| He blushed a good deal, and put on an air of importance. | Он сильно покраснел и принял еще более важный вид. |
| "I should like to see the action," he said. | – Мне хотелось бы посмотреть военные действия,- сказал он. |
| "Every man of any spirit would, you know. | – Каждому мало-мальски смелому человеку это было бы интересно. |
| I've seen a little service in India, but nothing on this grand scale." | В Индии я кое-что видел, но не в таких больших размерах. |
| "You men would sacrifice anything for a pleasure," Rebecca answered. | – Вы, мужчины, все готовы принести в жертву ради удовольствия, - заметила Ребекка. |
| "Captain Crawley left me this morning as gay as if he were going to a hunting party. | – Капитан Кроули простился со мною сегодня утром такой веселый, точно он отправлялся на охоту. |
| What does he care? What do any of you care for the agonies and tortures of a poor forsaken woman? (I wonder whether he could really have been going to the troops, this great lazy gourmand?) Oh! dear Mr. Sedley, I have come to you for comfort--for consolation. | Что ему за дело, что вам всем за дело до страданий и мук бедной покинутой женщины? ("Господи, неужели этот ленивый толстый обжора действительно думал отправиться на войну?") Ах, дорогой мистер Седли! Я пришла искать у вас успокоения, утешения. |
| I have been on my knees all the morning. I tremble at the frightful danger into which our husbands, our friends, our brave troops and allies, are rushing. | Все утро я провела на коленях; я трепещу при мысли о той ужасной опасности, которой подвергаются наши мужья, друзья, наши храбрые войска и союзники. |
| And I come here for shelter, and find another of my friends--the last remaining to me--bent upon plunging into the dreadful scene!" | Я пришла искать убежища - и что же? – последний оставшийся у меня друг тоже собирается ринуться в эту ужасную битву! |
| "My dear madam," Jos replied, now beginning to be quite soothed, "don't be alarmed. | – Сударыня, - отвечал Джоз, начиная смягчаться,- не тревожьтесь. |
| I only said I should like to go--what Briton would not? | Я только сказал, что мне хотелось бы там быть, -какой британец не хотел бы этого? |
| But my duty keeps me here: I can't leave that poor creature in the next room." And he pointed with his finger to the door of the chamber in which Amelia was. | Но мой долг удерживает меня здесь: я не могу, бросить это бедное создание, - и он указал пальцем на дверь комнаты, где была Эмилия. |
| "Good noble brother!" Rebecca said, putting her handkerchief to her eyes, and smelling the eau-de-cologne with which it was scented. | – Добрый, великодушный брат! – сказала Ребекка, поднося платок к глазам и вдыхая одеколон, которым он был надушен. |
| "I have done you injustice: you have got a heart. | – Я была к вам несправедлива - у вас есть сердце. |
| I thought you had not." | Я думала, что у вас его нет. |
| "O, upon my honour!" Jos said, making a motion as if he would lay his hand upon the spot in question. "You do me injustice, indeed you do--my dear Mrs. Crawley." | – О, клянусь честью! – воскликнул Джоз, и рука его невольно потянулась к левой стороне груди, -вы ко мне несправедливы, да, несправедливы... дорогая миссис Кроули! |
| "I do, now your heart is true to your sister. | – Да, теперь я вижу, что ваше сердце предано вашей сестре. |
| But I remember two years ago--when it was false to me!" Rebecca said, fixing her eyes upon him for an instant, and then turning away into the window. | Но я помню, как два года тому назад... по отношению ко мне... оно было так вероломно! – промолвила Ребекка и на минуту устремила взгляд на Джоза, а затем отвернулась к окну. |
| Jos blushed violently. | Джоз страшно покраснел. |
| That organ which he was accused by Rebecca of not possessing began to thump tumultuously. | Тот орган, в отсутствии которого упрекала его Ребекка, усиленно забился. |
| He recalled the days when he had fled from her, and the passion which had once inflamed him--the days when he had driven her in his curricle: when she had knit the green purse for him: when he had sate enraptured gazing at her white arms and bright eyes. | Он вспомнил дни, когда бежал от нее, и страсть, которая вспыхнула в нем однажды, - дни, когда он катал ее в своем экипаже, когда она вязала ему зеленый кошелек, когда он сидел очарованный и смотрел на ее белые плечи и блестящие глаза. |
| "I know you think me ungrateful," Rebecca continued, coming out of the window, and once more looking at him and addressing him in a low tremulous voice. | – Я знаю, что вы считаете меня неблагодарной, -продолжала Ребекка тихим, дрожащим голосом, отходя от окна и снова взглядывая на Джоза. |
| "Your coldness, your averted looks, your manner when we have met of late--when I came in just now, all proved it to me. | – Ваша холодность, ваше нежелание замечать меня, ваше поведение за последнее время и сейчас, когда я вошла в комнату, - все это служит тому доказательством. |
| But were there no reasons why I should avoid you? | Но разве у меня не было основания избегать вас? |
| Let your own heart answer that question. | Пусть ваше сердце само ответит на этот вопрос. |
| Do you think my husband was too much inclined to welcome you? | Или вы думаете, что мой муж был расположен принимать вас? |