– Это Фунгарто Гурблонг - нальтар и тысяцкий таронгского войска, - тем временем продолжал Наик-Саф, указывая на карлика слева. Бородатый сородич Сальмо расплылся в улыбке и кивнул.

– А это Н'Данхо - вождь клана Штах'зурпала, - иерарх небрежно повел рукой в сторону полулежавшего ящера.
– Но хватит формальностей, перейдем к делу. В последние две ночи в лагере произошли события, потребовавшие срочного присутствия опытного охотника на нечисть.

– Что же именно случилось?
– осмелился спросить Сальмо.

– Некая тварь укокошила троих стражников, - заместо гторха ответил таронг.
– Все бы ничего, если бы убитые не являлись хугато - лучшими охотниками лесных борикхо.

Сальмо едва не присвистнул. Дело приобретало серьезный оборот: имеющие в распоряжении сотни опытных воинов и магов полководцы обращаются за помощью к нему вместо того, чтобы воспользоваться своими подчиненными, а жертвами неведомой бестии стали лесные борикхо - стремительные и ловкие мастера засад и маскировки, коих очень сложно застать врасплох.

– Прежде чем взяться за это дело, я хотел бы осмотреть трупы погибших, а также обсудить размер награды, - разделяя слова, проговорил Сальмо.

Гторх подозрительно прищурился, вперив в охотника испытующий взор.

– Это разумно, пусть сызначала изучит мертвецов, а потом уж обговорим цену, - поднял руку нальтар.

– Думаю, что сейчас более судачить не о чем. Все подробности охотнику поведает Аранго, - прошипел со своей лежанки Н'Данхо, вождь клана Штах'зурпала.

От лазурного полога шатра отделился размытый абрис, спустя мгновение принявший облик лесного борикхо. Представители оного племени обладали способностью изменять цвет кожи, посему неудивительно, что Сальмо не заметил ящера ранее.

– Фрифетштфую, тебя охотних, - Аранго протянул таронгу чешуйчатую длань.

Сальмо крепко сжал жесткую, будто вырезанную из дерева, руку ящера.

Фунгарто Гурблонг вызвался лично сопровождать Сальмо и его спутника к месту, где находились тела жертв неизвестной твари. Втроем они проследовали почти через весь лагерь. По дороге нальтар тщился выудить из охотника за нечистью последние слухи с родины, однако Сальмо не мог рассказать многого, ибо сам уже несколько харзов не посещал Таронгское Плато.

Они остановились возле небольшого навеса, притулившегося на самом краю стана поблизости от выгребных ям. В тени натянутого меж четырьмя столбами полотнища под изгвазданными бурыми пятнами дерюгами лежали означенные мертвецы. Покойников караулил вооруженный палкой гурат, не обративший на пришедших никакого внимания.

– Вот они - жмуры, - махнул рукой Фунгарто.
– Прошу покорнейше меня простить, но я поспешу вернуться в общество почтенного Наик-Сафа Аридсатула, поскольку смердит здесь невыносимо, и находиться тут у меня нет более мочи.

Зажав нос рукавом, нальтар засеменил обратно к центру лагеря. За десять харзов военных походов побывавший в самых разнообразных воинских становищах Сальмо особой вони окрест не учуял, и лишь пожал плечами, удивляясь тонкому обонянию нальтара.

Аранго зашел под навес и откинул покрывало с одного из трупов.

– Фжгляни, охотних, - попросил борикхо.

Сальмо подошел к ящеру и уставился на труп. Вероятно смазанное некоей алхимической субстанцией тело, несмотря на стоявшую жару, почти не разложилось. У мертвого борикхо было разорвано горло. Сальмо хватило мимолетного взгляда, дабы понять, что рана нанесена не клыками или когтями, а скорее грубым иззубренным клинком. На теле убитого имелось еще несколько подобных рваных разрезов, но в большем количестве присутствовали прямые полосы, оставленные, несомненно, когтями. После недолгого осмотра Сальмо заключил, что передние конечности твари оканчиваются тремя пальцами, оснащенными длинными когтями. Почти наверняка таронг мог утверждать, что неведомая бестия передвигается на двух ногах и, следовательно, может оказаться разумна. Откуда взялись, рваные раны, если монстр орудовал когтями, охотник понять не смог.

– Покажи, мне остальные тела, - обратился Сальмо к Аранго.

Двух других мертвецов, бесспорно, погубило то же самое существо, о чем явственно свидетельствовали следы от когтей и обрамленные лоскутьями кожи рубцы.

– Ты уверен, что бестия была одна?
– спросил таронг у борикхо, когда они, завершив изучение трупов, вышли из-под навеса.

– Я обнаружил шледы тольхо одного жферя, - ответил ящер.
– Я не могу ошибаться.

Сальмо кивнул. Уж кто-кто, а лесные борикхо недаром слыли лучшими следопытами Зелдуэта.

– Отведи меня туда, где они были убиты, - попросил таронг.

– Шледуй жа мной, - махнул рукой ящер в сторону лагерных ворот.

Они прошествовали за пределы обрамлявшего бивуак тына.

– Ф ферфую нощь тфарь фрихонщила дфоих, - рассказывал походя Аранго.
– Ты, наферное, федаешь, что бориххо фшехда шторожат фо одинощхе, но тах, щто хаждый штраж шлышит другого. Фожафрошлой нощью один хухато фришел на фомощь другому, но тфарь шумела убить их обоих. Фщера бештия дейштвовала умнее, нежаметно утащив и раштержав еще одного фоина.