Аня внимательно посмотрела на меня, но, не сказав ни слова, ушла в комнату.

– Ты слышишь? Что это значит?

– Это значит, он хочет, чтобы ты уехала, - отчеканила собеседница, - что ты сказала?

– Сказала, что это не его дело и отказалась!

Аня закурила и вышла на балкон.

– Хреново, - наконец, сказала она.

– В смысле? Я же ничего не сделала. Ты же сама говорила, что если его не трогать, все будет нормально. Я его не трогала - он меня трогал, - уже менее уверенно затарахтела я, начиная нервничать.

– Это все так, только если он сам идет мирно с предложением, лучше его слушать.

– Охренеть. Вот оно: 'Ни одно доброе дело еще не осталось безнаказанным'. Надо было оставить эту дуру малолетнюю, которой насрать на себя, самой разгребать свои дела. Теперь вот, спасибо, и мне скучать не придется.

– Да не дергайся ты так. Просто старайся не попадаться ему на глаза, смотри по сторонам, когда выходишь куда-то.

– Так ты ж говорила, что он не будет здесь показываться! Где обещанные киллеры? И как он вчера здесь мог ошиваться?

– Слушай, что я тебе говорю, и все будет в порядке.

– А то что? Буду ходить с лицом, как у Вики?

– Ян, все будет нормально, я поговорю с ним.

– Уж пожалуйста, - тяжело вздохнула я, и мы прекратили спор.

День выдался тяжелым - мало того, что на меня наехал незнакомый практически мужик, порядком потрепал мне нервы, так еще и долгожданные месячные пришли, которые задержались почти на три недели. Мой организм давно привык к перелетам и сменам климата, а вот к чему он не привык, так это к постоянному напряжению и отсутствию секса. С самых первых дней я обратила внимание, что на сцене многие девочки выглядели как-то...одинаково. Ну, в некоторых местах, то есть в области живота и таза. Испод мышек и до самых бедер шли практически прямые линии. То же самое происходило и с фасадом конструкции - даже легкого очертания ребер не было видно - из-под груди до самого белья скатывалось гладкое пузцо. Когда девочка с такой фигурой извивалась в танце, не было видно никаких сексуальных изгибов, ну, если не считать складок по бокам, благодаря которым она становилась похожей на гофру. Впрочем, мужчинам нравилось, а это в нашем деле было главным. Я высказала это замечание вслух, когда сидела в зале, и девочка с очень спортивной фигурой, сидевшая рядом, сказала, что от такого зарекаться здесь никто не может - все приезжают худенькие и красивенькие, а потом раздаются вширь так, что и обувь приходится покупать на размер больше. Тогда я засомневалась в ее словах - сама-то она отлично выглядела, поэтому я была уверенна, что и мне удастся сохранить фигуру, а после первой недели задержки я действительно заметила, что обувь слегка давила, живот почти постоянно был каким-то вздутым и еще я начала прибавлять в весе.

Когда меня впервые взвесили, шкала показала ровно пятьдесят, хотя уже несколько лет моей нормой было пятьдесят три кило, ну плюс-минус, конечно. Я тогда обрадовалась - женская такая глупая радость по поводу сброшенных килограммов, - а потом дважды заплатила по двести баксов... Конечно, можно было избегать этого, питаться свежими овощами и фруктами, ходить на тренировки - это было только на пользу, но когда тело отекало из-за отсутствия месячных, эти идиотские штрафы платить было просто обидно.

В те дни, когда они все же появлялись, мы неизменно выходили танцевать, и никто от работы нас не освобождал, в том числе - и от полного раздевания на сцене. Решение, конечно, было только одно - тампон, и прятать его нужно было так, чтобы в самый интересный момент из самого интересного места не сверкал белый шнурок в свете неона. Так мне никто и не ответил, кто придумал, что это эротично - когда стриптизерша, вся такая голая и красивая, улыбается и зубы светятся, будто живут отдельной жизнью.

Это была моя первая менструация в поездке, так что опыта танца с тампоном у меня еще не было. Проверив в туалете, все ли у меня в порядке там, я посмотрела в зеркало, оценила свой хорошенький зад, одетый в шорты, едва ли выполнявшие функцию таковых, и пошла на сцену, думая по пути только о злосчастном шнурке, который не мог просто упустить случай опозорить меня, в этом я почему-то была уверенна.

Если бы это было на Уолкин Стрит, я бы, наверное, сотлела со стыда еще по пути к пилону от одних только мыслей, что что-то может протечь или вылезти, а здесь, поглядев по сторонам и обнаружив, что в зале вообще ни одной души, я стала плясать 'калинку-малинку' от радости. Мне даже не пришлось раздеться в первом выступлении - просто не для кого было, а выйдя во второй раз, я настолько нагло себя чувствовала даже в присутствии пяти дядек турецкой наружности, что не стала снимать, не только белье, но и шорты вообще.

Выходов снова было не меряно, как и в первый день, я устала как собака, спать хотелось неимоверно, людей почти не было, а в туалет бегала проверяться так часто, как никогда в жизни, - в общем, день выдался откровенно дрянной. Поднимаясь на сцену в очередной раз, а обнаружила в зале нескольких индусиков. Сразу зачесалась левая ладошка - верный признак того, что в нее скоро ляжет денежка. Не успела я и раза обойти вокруг шеста, как Инга, местная алкоголичка и дешевенькая шлюшка, взяла меня за руку и безумно душевно глядя в глаза предложила подменить меня. 'У тебя, - говорит, - такой усталый вид...'. Я поблагодарила ее и продолжила танец. Так у нас потом и повелось - когда зал пустой, на сцену никого не загонишь, но как только на горизонте появлялся хоть маломальский кошелек - все готовы были к труду и обороне. Видимо, индусики давали какие-то чаевые, раз она так рвалась работать, и я немного приободрилась, потому как ветер в моем кошельке усиливался до мощности урагана.

Инга не стала теряться - она прямиком отправилась к мужикам и, не затрудняясь лишними телодвижениями, уже по пути к ним, стала раздеваться. Я обалдела от такого поворота дел - таких чудес я еще не наблюдала. За столиком началось бурное веселье - Инга развязала свой длинный сверкающий пеньюар и распласталась прямо на трех парах коленок. Публика засвистела, одобрительно затрещала на родном языке и, на меня уже никто не смотрел. Эта овца не просто дергала себя за соски у них под носом, она разрешила всем им активно помогать ей! Чисто из принципа я решила подойти к ним за чаевыми, посмотреть, что будет. Когда я подошла, толпа сначала обрадовалась еще паре сисек, но как только я треснула одного из них по черной руке, схватившей меня за зад, они дружно начали отмахиваться от меня и казалось даже, что заплюют если я не отойду, а хам, которого я стукнула, демонстративно достал двадцать бат (меньше доллара) и засунул ей в трусы, где уже торчали несколько таких же зеленых бумажек - благодарность поклонников. Мне жутко захотелось блевануть на всю эту компанию, но я давно не ела, так что им просто повезло.