– Жизнь научила, мам. Так сложилось.

Мы замолчали на некоторое время. Я стала старательно пить чай, опасаясь новых расспросов.

– Ты прости меня... Ты же знаешь, какая я, - сказала мама, утирая слезы.

– Да знаю... И ты меня прости... Просто гордиться, как бы, нечем... не хотела тебя расстраивать.

– Ну, лучше так, чем в полном неведении. Ты там береги себя и веди пристойно.

Сердце мое сжалось от этих слов. Пристойно. Как будто слова пристойно и стрип-клуб совместимы в принципе. Но это же мама. Ее надо было успокоить.

– Конечно. Ты же знаешь, что я у тебя умничка.

В Шереметьево мне надо было встретиться еще с двумя девочками - мы летели одним рейсом. Ориентир был - рыжие волосы, в сообщении мне написали, что их нельзя не заметить.

Я побрела в условленном направлении, рассматривая в толпе девочек, подходящих под описание, но как-то так получилось, что они меня увидели первыми, хотя я им о себе не говорила вообще ничего. Да, не заметить их нельзя было, причем обеих. Они сидели в окружении несметного количества клетчатых хозяйственных баулов, вздутых пакетов и чемоданов. Сразу даже и не понятно было, что это все - их добро. На фоне всего этого коренастая брюнетка в джинсах с очень низкой посадкой размахивала руками, стараясь привлечь мое внимание. Ну, и еще внимание нескольких десятков человек, по всей видимости. Рыжие волосы я заметила только подойдя к землячкам. Примечательной была только их длина - ниже попы, при том, что девочка была приличного роста. Цвет же был не морковным, как я себе, почему-то, нарисовала, а каким-то ржавым, и в толпе его совсем не было заметно. Сама девушка была худенькой и стройной, черты лица были, в общем-то, мелкими, не считая крупного греческого носа, но в целом - довольно приятными. Смущало только то, что с губ не сходила легкая неподвижная улыбка, будто она была нарисована, и при этом в глазах было столько истомы, что мне показалось, она с рождения работает стриптизершей и уже не может выйти из образа.

Вторая, которая брюнетка, отличалась огромными глазами, которые под тяжелым макияжем со стрелками делали ее похожей на кошку. Полные губы, накрашенные безвкусной розовой помадой, делали ее образ каким-то деревенским, но все же девушка показалась мне красивой. Аккуратный носик, вздернутый подбородок, прямые блестящие короткие волосы дополняли ее как нельзя лучше.

– Привет. Вы, наверное, Оля и Жанна?

– Да, привет, я Оля. Мы тебя заждались уже. Вот паспорт, Игорь уже уехал, - брюнетка протянула мне документ.

Я открыла его, пролистала его и увидела тайский штамп почти на всю страницу, который и являлся рабочей визой.

– Мы тут немного позаглядывали в твой паспорт. Ты много где побывала.

Я лишь улыбнулась в ответ.

– А мы вот первый раз на самолете летим, и первый раз вообще за границу выбираемся, - затрещала Ольга.

– Ничего, на все бывает первый раз, я вам помогу, если надо будет.

– Ой, отлично! А то мы так боялись, что потеряемся здесь, - она залилась беспечным смехом.

Вели они себя довольно странно. Точнее, не странно, а неадекватно. Сидя в огромном зале аэропорта, в окружении бесчисленного количества людей, они непристойно громко разговаривали, хохотали и в полный голос обсуждали предстоящую работу. Я почувствовала себя неловко.

– Девочки, вы бы не могли потише разговаривать? Не всем интересно, куда мы едем и зачем.

Те хохотнули в ответ и начали перешептываться. Ну, хоть так.

Они тоже были с Донбасса, более того - наши города находились на расстоянии сорока минут езды, так что мы оказались самыми что ни на есть землячками. Меня смущало, конечно, их поведение, но все же я была рада, что мы летели вместе. Что-то в их простоте было таким родным, таким душевным - что-то, что я видела в своих друзьях, которые остались в тех краях. Видимо, мне их не хватало...

– Это все ваши вещи?
– я не могла удержаться от вопроса.

– Да, здесь обувь, костюмы и косметика, - ответила Жанна.

– Ого. Вы хорошо экипированы. Давно занимаетесь этим?

– Мы еще не работали, только готовились восемь месяцев. Ну, шили костюмы и ходили на занятия пол-данса.

Вот оно как...а я-то подумала было.

– Ясно. А я вот ни дня не занималась. Мне там пообещали хореографа, может, к концу контракта научит меня шевелиться, - пошутила я.

Впрочем, это была не совсем шутка. Я знала, что все клубы среднего класса берут неопытных девочек, но мне никогда особо не приходило в голову, чему и когда их там могут научить, если контракты минимальные заключались на два месяца. Что они там успевали за это время? Значило ли это, что особо уметь ничего не надо, потому что это просто бордели под прикрытием? Наверное, нет, потому что мне бы жаловались те, кто ехал просто танцевать... в общем, было непонятно.

Сидя в таких раздумьях, я улыбнулась себе. Всегда страшно первый раз что-то делать. Так же я боялась, когда впервые собиралась заграницу на Кипр. Так же переживала, что меня там схватят и закуют в кандалы, чтобы носатые киприоты имели меня куда попало. Много всего происходило в жизни впервые, и до сих пор все складывалось как нельзя лучше, а от таких волнений только приятнее был успех. Я пересмотрела кучу роликов в интернете, изучила множество техник танца и теперь мне не терпелось попробовать это в реале. Неуверенность после фотосессии прошла, точнее я заставила себя не думать о ней. Я представляла, как мне будут аплодировать, как люди будут замирать от восхищения, глядя на меня, как в меня влюбится принц, который непременно подъедет за коне прямо к шесту... много чего рисовала фантазия. Хорошего, яркого, незабываемого. А где-то внутри сидел голос и сомневался: 'Вдруг, все не так, как мне представляется? Может, стоило развернуться и поехать домой, пока не поздно? Ну, загнул бы матом Артур, узнав, что я не еду. Ну, отдала бы я даже денег ему каких-то. И до начала работы в Дубаи оставалось все меньше времени. А что, если подождать? Не поехать. И мама так просила...'

Объявили посадку на наш рейс.

Нас встречал тайский паренек с широкой улыбкой, которую носят все представители этой страны - страны тысячи улыбок. Он стоял среди толпы встречающих с табличкой 'Фэнтэзи'. Схватив чуть ли не половину всего нашего багажа, он потащил нас к минивену и знаками пригласил усесться в машину. После десятичасового соседства с тремя маленькими детьми, которые постоянно хотели то есть, то пить, то писять, то играть, то просто плакать, а потом еще и долгих очередей на паспортном контроле, я просто повалилась в мягкое кресло, мечтая поспать. Для всех полет был изнурительным: девочки уже не галдели, как раньше, глаза были уставшими и безразличными. Хотя продолжалось это не долго. Как только мы выехали за пределы аэропорта, они снова встрепенулись и начали визжать при виде транспорта, ехавшего по непривычной стороне, смешных, как им казалось, тайских надписей и бесконечных пальмовых рощ. Мне стало грустно. Давно я уже не испытывала ярких эмоций, весь восторг закончился после первого года путешествий. Теперь все принималось как должное в любой стране: я ходила по знаменитым местам, делала стандартный набор фотографий и отмечала на карте еще одно место посещения. Все это было слишком доступным для меня. Моя жизнь была мечтой для многих, да и сама я на нее не жаловалась, но следовало признать, что теперь настоящее счастье я испытывала не в дорогом ресторане на крыше небоскреба, ужиная с малознакомыми людьми, а когда собиралась семья в недостроенном доме родителей, когда пили чай с вареньем и громко смеялись братья, когда выезжали с друзьями в балку на разбитых 'жигулях'...теперь все это стало дефицитным и безумно ценным.