– Повезло. Что не немцы. Были бы немцы - вчера бы нас ещё "зачистили". Порядок у них. А эти - совсем дикие. И ленивые. Видимо, командования у них совсем не осталось.

– Думаешь?
– спросил Егор.

– Если бы были офицеры - ушли бы румыны? Некому их в атаки гнать. Вот и не лезут, - пожал я плечами. Я сидел лицом к дороге.

– Куда же они делись, офицеры ихние?

– Кто знает?
– опять пожал плечами я, - может, выбили их. Может, драпанули в первых рядах. Вот переловят их, тогда и спросят.

– Ну, мы об этом не узнаем, - махнул рукой Егор.

– А тебе не всё равно?
– спросил молчавший библиотекарь, не отрывая глаз от банки, что забавно подпрыгивала на дне котелка.

– Всё равно, - пожал плечами Егор, - просто, любопытно. Дед, а зачем её варить? Она и не варёная - мёд и мёд.

– Увидишь. Варёная сгущёнка - совсем другой вкус. Не боись - хуже не станет. Кстати, Лошадь, спасибо за сгущёнку. Где ты её только отрыл?

– Отрыл. Именно - отрыл. Свои вещи искал, вот и отрыл. Заначка была. На чёрный день.

– Что, он уже наступил?

– Надеюсь - нет. Просто, я понял - чушь всё это. Незачем откладывать на "потом". Завтра для тебя может и не быть.

– Верно, - кивнул я, - не откладывай на завтра то, что можно съесть сегодня.

– И то - истина, - согласился Егор, подпрыгивая, - долго ещё ждать?

– Нет, не долго. Ты бы чаю поискал.

– Не надо искать, - сказал Сашок, не отрывая глаз от банки, - есть чай.

– У тебя, как в Греции - всё есть?
– спросил я.

– Не всё. Но, что есть - надо съесть.

– И то - истина, - повторил я слова Егора, - а истина - вечна. Давай пока чаю запарим. А потом ещё воды накипятим. Танкистам.

Мои соратники аж подскочили:

– Каким танкистам?

– Нашим. Нашим танкистам. По моему разумению, сегодня они придут. Оттуда. Это ведь они всю эту румынскую волну сюда гонят.

– Да?
– задумался Егор, - это поэтому ты не стал на ту сторону пруда прорываться?

– А смысл? Я не знаю - есть там ротный или он тут лежит? Под снегом. А кто мы для остальных? Бежавшие с поля боя штрафники? Шлёпнут на месте без базара. А тут мы - на своей позиции. Которую так и не сдали. Чуешь разницу?

– Не думал об этом, - признался Егор.

– А я - думал. Так что, сидим и ждём. Кавалерию канистровую. Да, кстати, пока не забыл - этот танк - Вася Воробей подбил. Ясно?

– Нет, - удивился Егор. Саша тоже удивился, но молча, - это почему?

– Парень - герой! Не повезло ему. Но, он - герой. Пусть будет героем. А мы - уж сами как-нибудь.

– Всё одно - не понимаю!
– выпрямился Егор, - Ты подбил танк. Зачем отдавать Воробью? Ему уже - похеру. Он - мертвый. С него и так всё снимется, как с павшего смертью героя. Тебе-то это зачем? Я бы не отдал.

– Понимаешь, - начал я, - он встал. Он смог. Не попал он гранатой туда, куда надо. Не хватило силёнок, не хватило навыка. Не всем везёт, как мне. Но, он - герой. Ты - не встал. Лошадь - не встал. И я - не встал. А он - встал. Доходяга-Воробей. Тише воды, ниже травы. Живого веса - как в баране. Не зассал, встал. И потому я - встал. Понял?

– Нет, - буркнул Егор, отвернувшись, - это твой танк. Тебе бы всё списали. Вернули бы звание, восстановили в строю.

– Кажется, я - понял, - поднял голову Сашок.

– Ни хера ты не понял, Лошадь!
– цыкнул на него Егор, - командир тут благородного решил поиграть. Амнистии тут дарит мёртвым. Не тебе, не мне. Воробью. Которому - уже похер. Сироте. А вот мне - не похер! У меня жена больная и две девки-малолетки пайку в тылу не получают. Потому что я - штрафной! Ваше благородие! Пошли вы, со своей сгущёнкой!

Он вскочил, пошёл к танку, стал пинать гусеницу.

– Может, правда, Егору? Если тебе не надо?
– робко спросил Сашка.

– Мне - надо. Это - справедливо. А Воробей - герой! Уважаю. И, каждый должен сам искупить. На чужом горбу в рай не въедешь. Всё! Тему закрыли! Егор, хорош дуться! Иди варёнку трескать! Доставай, Саня! Хватит. Нет больше мочи смотреть на неё.

– Пошёл ты! Белогвардейская морда!

– А ты что, из белых?

– Чёкнулся с горя? Из негров, гля! Ты на меня посмотри? Сколько мне лет было бы, если бы я был белым? Ты когда головой жить начнёшь, а, Конь Педальный?! Ну, вы и уроды! Такое лакомство испортили! Пошли вы! Гля! Так хотел варенной сгущёнки! Весь аппетит перебили! Не хочу уже. Сам жри!

– Тогда и я - не буду. Что я - самый левый?
– пожал плечами толстый, достал банку, бросил в снег.

– Что это ты расшвырялся?
– возмутился Егор, - Это тебе что, помои? Что ты еду на землю бросил?