– О, нэт!
– с жаром возразил ей Карен.
– Мамой кланусь, что Марсо вам ныкогда не простыт, еслы узнат, что вы приехал к нэму, а ночеват остался в гостиныца. Для нэго гост - это святой человэк! Днем лы ночью, нэ важно, его двэр всэгда открыт!

– Вы сейчас, действительно, говорите о Филиппе Марсо?
– с недоверием в голосе переспросила Поля, так как ей сложно было представить себе молодого красивого русоволосого мужчину, который настолько четко соблюдал кавказские законы гостеприимства.

– О нем, канэшна, о Филыпп!
– закивали усачи, и она лишь удивленно пожала плечами. В конце концов, им виднее, ведь они с ним хорошо знакомы, а она - совсем нет.

Прошло, наверное, еще минут двадцать, прежде чем они проехали большой мост с железными периллами, и яркий фонарик на шляпе Карена осветил высокий указатель синего цвета, свидетельствующий о том, что они наконец въезжают в город.

– Ой, кто это там стоит?
– испуганно спросила Поля, вглядываясь в темный силуэт, стоящий прямо у дороги.

– Нэ бойса, это памятнык, - успокоил ее дядюшка Джамал.
– Скулптура шахтёра. Сымвол этых мэст.

Вдоль дороги стали появляться первые очертания каких-то построек, то ли остовы домов, то ли промышленных предприятий. В темноте было трудно различить, что это были за здания, но почему-то от одного их вида становилось жутковато.

– Господи, куда мы заехали?
– шепотом ужаснулась Лёля и вцепилась в ручку своего чемодана.
– Прямо Чернобыль какой-то!

– Добро пожаловат в Ткуарчал, дорогие госты!
– бодрым голосом отозвался дядюшка Джамал и, повернув голову к девушкам, изобразил поклон.
– Тепэр нам нужно ехат наверх.

– На какой еще верх?
– не поняла Полина.

– Ткуарчал имеет две части, - пояснила ей Нина.
– Нижнюю и верхнюю. Эти площадки связаны между собой кольцевой и канатной дорогами. Не забывайте, что мы сейчас находимся прямо посреди гор. А еще наверх можно взобраться по длинной лестнице, которая насчитывает около сотни ступенек. Помню, как в детстве сама прыгала по этим ступенькам, тщетно пытаясь их сосчитать, но моего запаса цифр всегда не хватало...

– Неужели здесь кто-то живет?!
– с истерическими нотами в голосе поинтересовалась Лёля.
– Кругом царит такая разруха!

– Да, Лёль, ты права. Сейчас мы видим заброшенные и полуразрушенные дома, но можешь мне поверить - раньше здесь все было по-другому, - терпеливо продолжила свой рассказ Нина, которая единственная из них имела представление о том, что представляет из себя город Ткуарчал при свете дня.
– Просто сейчас уже темно, ничего не видно, поэтому немножко и страшно. Я уверена, что днем все смотрится гораздо приветливее.

Она внимательно вглядывалась в места, которые они проезжали, пытаясь воскресить в своей памяти то, как они выглядели много лет тому назад. Ткуарчал мало напоминал город в том смысле слова, к которому они, жители крупного мегаполиса, привыкли. Здесь было тихо и как-то слишком мирно. Никакой суеты, тишина и покой. Тусклые ночные фонари желтым светом освещали пустынные и унылые улицы. Да, они проехали на своей скрипучей телеге и многоэтажные дома, но света в их окнах было очень и очень мало. Казалось, будто эти дома заселены лишь наполовину. Полина и Лёля прижались друг к другу еще теснее. За все время пути навстречу им вышло всего человека три. Из одного дома выглянул мужчина и приветливо помахал им шапкой, в ответ на что усачи тоже помахали ему. Минут через пять по дороге прошла женщина с объемной сумкой в правой руке, и еще чуть позже худосочный старик с сигаретой в зубах, стоящий на обочине, пропустил их телегу, кивнул и перешел улицу сразу после того, как они проехали. После большого шумного Питера, такое запустение и тишина не успокаивали, а вводили в некое уныние.

Однако место, куда в конце концов привезла наших туристов старая разбитая телега, управляемая двумя неунывающими кавказцами, разительно отличалось от всего того, что им удалось разглядеть в полутьме города-призрака. В конце одной из улиц они свернули на гораздо более узкую и очень неровную проселочную дорогу. Телегу здесь трясло так сильно, что казалось еще один ухаб, и она, подскочив в очередной раз, разлетится в щепки прямо в воздухе. Усталые и угрюмые серые ослики, на спине одного из которых сидел маленький рыжий мальчик, понуро тащились рядом. Девушки хихикали, глядя друг на друга, и ойкали, подпрыгивая на соломенном дне, словно голодные птенцы в гнезде при виде своей мамы-кормилицы. Эта извилистая и ухабистая дорога тянулась вверх на покрытый густой растительностью холм. Именно на этом холме, несколько обособленно, в окружении высоких и пышных деревьев стоял светлый двухэтажный дом. Вокруг дома было светло, как днем, так как целый ряд больших ярких фонарей по обе стороны прекрасно освещал просторную веранду из резного дерева и выложенную плиткой широкую площадку, ведущую к ней.

– Тпр-р-р, - громко приказал Карен своим лошадям, и они послушно затормозили.

– Вот, мы и прыехалы!
– обрадовал девушек дядюшка Джамал, поднялся, ловко спрыгнул с телеги и подошел к Марику, чтобы помочь ему слезть с осла, который как только остановился, тут же начал общипывать сочную траву у своих копыт.

При одном только взгляде на большой незнакомый дом, внутри у Полины сначала все сжалось в тугой комочек, а потом неожиданно разжалось и затрепетало. Она почувствовала, как горячая кровь начала приливать к щекам, ладони моментально вспотели от нахлынувшего так неожиданно волнения. "Вот он, момент истины..." - подумала она, пытаясь успокоить бешенный ритм своего сердца. Неужели сейчас она увидит ЕГО, человека из своих снов? Как она объяснит ему этот визит? И как он отреагирует на ее приезд? Что скажет ей? В круговороте этих сбивчивых мыслей Полина вдруг остро почувствовала себя трусливой серой мышью, которая в панике ищет любую возможность спрятаться куда-нибудь, и в глубине души даже стала сожалеть о том, что вообще ввязалась в эту авантюру...

Между тем Джамал поочередно помог всем троим девушкам выбраться из телеги. Карен, не теряя времени даром, уже выгружал чемоданы. В доме, на втором этаже, прямо над верандой, где располагался небольшой открытый балкон, неожиданно зажегся свет, и плотные светлые шторы раздвинулись в обе стороны, пропуская вперед чей-то темный силуэт.

– О, Джамал! Карен! Апсшэа ебырхэеит!
– послышался сверху глубокий мужской голос, и все, кто находился внизу, инстинктивно подняли головы. На балконе стоял пожилой бородатый мужчина небольшого роста и внимательно разглядывал поверх аккуратных круглых очков все происходящее перед своим домом действие.