Мир вокруг расплылся в сером тумане. Лес исчез, уступив место выжженной пустоши. Суровый, безжалостный ветер хлестал лицо Одина, все еще прикованного к высушенному, почерневшему дереву. Было горячо. Его тело обильно покрылось потом, чувствительность вернулась в конечности, а с ней и невыносимая боль. Когда он снова смог видеть четко, ему удалось разглядеть плато, куда его привел волк в черном. Далеко внизу раскинулась чужая земля, такая же мертвая и горящая зеленым пламенем. Реки разных цветов испещряли пустоши, на каменистых берегах стояли искаженные родственники привычных ему деревьев. Небо было черным, ни солнца, ни звезд. На горизонте возвышались золотые стены, а за ними - огромный город, каких он никогда еще не видел. В воздухе над городом парил роскошный дворец из белого, отражающего блики огня, камня.

Волк горой возвышался над ним. Его одежды были богатыми, мягкими, достойными царя. На почти человеческих руках сияли кольца с драгоценными камнями разных видов. Внезапно увеличившаяся голова венчалась повязкой из металла. Волк окинул Одина гордым, полным все того же молчаливого упрека, взглядом.

Только сейчас Один заметил стоящие перед ним весы. Они тоже были из чистого золота, крупные, чаши легко могли уместить в себе взрослого человека. Он перевел взгляд на волка. Что-то подсказало ему, что на самом деле хозяин плато был гораздо больше.

– Кто ты?
– спросил Один.

Зеленоглазый великан представился, но его имя было тяжело расслышать из-за ветра. Оно было похоже на "Анапа", но звук казался Одину странным, неправильным. Он решил не переспрашивать.

– Я есть первый из западных, - продолжал Анапа. Теперь его голос был слышен хорошо, многократно отдаваясь эхом в ушах аса.
– Владыка святой земли. Твой судья.

– Судья?
– в этом слове лежала сила, которую Один не смог повторить.

Анапа кивнул.

– Тебя зовут царем и богом, - у него был странный акцент, словно ему было тяжело выговаривать такие простые слова.
– Но здесь ты равен всем. И будешь сужден подобающе.

– Сужден? За что?

– За все!
– рявкнул волк, ударив посохом по сухой земле.

Анапа шагнул вперед. Воздух задрожал, заглох, пропуская первого из западных. Великан протянул вперед когтистую руку и приложил ладонь к груди Одина. Сильнейшая боль сотрясла пробудившееся тело аса, кровь потоком хлынула из груди. Его оглушил звук рвущейся плоти и ломающихся костей. Анапа резко дернул, и отошел назад. Сквозь туман и слезы, Один видел, как тот сжимал в руке что-то крупное и бешено пульсирующее.

Его сердце.

Судья бесцеремонно бросил орган в одну из чаш. Послышался глухой удар мышцы о металл. Один не знал, почему он еще жив. Дыра в груди была огромной, сломанные кости прорезали другие его органы, легкие были залиты кровью. Но он был жив.

Анапа вытащил из рукава своей одежды длинное, алое перо. Секунду рассматривал его, затем осторожно положил на вторую чашу. В его глазах блестела злобная усмешка.

Тут же весы громко скрипнули, чаша с пером опустилась до самой земли, словно в нее бросили мешок металла. Долгое мгновение весы держались в таком положении. А потом чаша пошла вверх. Сердце победило, опустив свою сторону вниз.

Один забыл о зияющей пропасти в своем теле. Зачарованно он смотрел, как весы боролись сами с собой, наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Прошла вечность, прежде чем игра прекратилась. Весы встали ровно, как были изначально, будучи пустыми. Только его сердце продолжало биться о свое золотое ложе.

Анапа стоял неподвижно, его глаза бегали от одной чаши к другой. Наконец, он вздохнул и поднял сердце Одина.

– Я не одобряю этого выбора, - сказал он, подходя ближе.
– Если бы решения принимал я один, ты бы никогда не прошел.

Он грубо затолкал орган обратно в грудь аса. Рана пропала.

– Но Истина посчитала тебя достойным, - продолжал Анапа.
– Да будет так.

– Я умру?
– слабо спросил Один.

Волк покачал головой. В его глазах заискрился смех.

– Нет. И когда умрешь, не я приду за тобой. Теперь ты можешь встретиться с ним.

– С ним?

Анапа поднялся и посмотрел вдаль.

– Со Старцем, - протянул он.
– У него ты найдешь ответы на свои вопросы.

Один хотел спросить еще что-то, но было поздно. Он снова был в лесу. Зеленоглазого волка нигде не было.

Он замолчал, прислушавшись к биению собственного сердца. Кровь разбежалась по его телу, возрождая его. Он посмотрел на вытянутую руку и попробовал сжать кулак. У него получилось. На лице Одина растянулась широченная, глупая улыбка. Улыбка живого.

Он опустил взгляд на копье. Сколько времени прошло? Стоило ли это того? Пятьдесят лет странствий, убийств и обманов, ритуалов и Имир знает, чего еще.

Один поднял голову. Время пришло. После пятидесяти лет поисков, он, наконец-то, получит свои ответы.