Так что трое суток он носился по региону - и пугал. Проверял. Гневался. Потом на заключительном совещании уже спокойно сообщил, что его императорское величество разрешил ему, своему доверенному лицу, оформлять конфискацию имущества в пользу казны.

– Так что, господа, если вы не изыщите средств, чтобы нормально пережить эту зиму, без очередных бедствий и чрезвычайных ситуаций, то их изыщу я лично.

Они как бы клялись, он как бы верил. Казалось бы - театральное действо. Однако действовало же! С тех пор, как он взял за практику методично объезжать и пугать - количество экстренных мероприятий стремительно сократилось. Но только Небеса знают, как же ему все это надоело...

В столицу пришли снегопады... В этот раз какие-то особенно снежные...

Ирина задерживалась. Он давно выдал ей амулет связи - чтобы они общались, когда он уезжал. Договаривались о встречах, о времени, когда она выходит с работы. Он всегда ждал ее на другой стороне улицы - подальше от любопытных глаз.

Радомиров посмотрел на здание госпиталя - яркая, теплого оттенка подсветка, горят окна.

– Где же ты, девочка моя?
– и насмешливо улыбнулся - слышал бы его кто-нибудь из знакомых. Хотя бы один из генерал-губернаторов. Хотя нет, не дай Небеса. Его позиция при дворе как доверенного лица его императорского величества была незыблема еще и потому, что у него не было слабостей. А значит, не было болевых точек.

Так что на его привязанности к этой девочке - если бы узнали, обязательно бы попытались поиграть...

Он уже собрался, послав к Небесам свою конспирацию, отправится в госпиталь и узнать, что произошло, как увидел ее.

– Ира!
– он бросился туда, на свет, обнял ее, уже ни о чем не думая - настолько потерянной она выглядела.
– Что? Что случилось?

– Он умер, - выговорили ее губы.
– Я ничего не смогла сделать.

– Бедная моя девочка..., - прижать ее к себе крепко-крепко, жалея, что невозможно забрать хотя бы часть ее боли.

– Ирина Алексеевна, - раздался знакомый голос княгини Снеговой.
– Нельзя так реагировать. Смерть - это неотделимая часть жизни. А мы можем исцелять, но никак не воскрешать. Смиритесь с этим. Вы и так сделали все возможное. Вам не в чем себя упрекнуть.

Девушка дернулась, чтобы высвободиться из его объятий. Но он не собирался ее отпускать. Поэтому она развернулась, а он, стоя за ее спиной, продолжил ее обнимать. В конце концов, он практически всесилен в этой стране. Уж высший свет он как-нибудь выстроит - а ее общение с этой клоакой можно свести к минимуму - и пусть себе она лечит людей по-прежнему. Только надо будет охрану усилить.

– Отправляйтесь домой. Вон - молодой человек... ждет...
– тут супруга князя Снегова его узнала.

– Добрый вечер, - произнес он, отрицательно качая головой и приказывая этим жестом ей молчать.

– Вам придется объясниться, - холодно сказала княгиня, но вняла безмолвному приказу. И не стала раскрывать его инкогнито.

– Я могу нанести визит завтра? Перед тем, как вы отправитесь на службу?

– Безусловно, - склонила голову целительница.
– В семь пятнадцать. Хорошего вам вечера.

И она удалилась.

Хлопок - и он перенес их в его поместье у моря.

– Я что-то сделала не так?
– напряженно спросила девушка. Она высвободилась из его объятий, подошла к огромному, во всю стену окну, и уставилась в кромешную темень, пытаясь разглядеть за ней море и небо.
– Наталья Николаевна гневалась.

– На меня, как я понял, - улыбнулся он, подходя и обнимая ее. И почему он не принял решения жениться раньше? Мучился почти месяц? Придумывал себе глупости всякие...

– Вы что-то сделали не так?
– продолжила между тем выспрашивать Ира.

– Княгиня Снегова переживает за вас, - он легонько поцеловал волосы любимой.
– И хочет узнать мои намерения.

– Ваши намерения...

Она обернулась, посмотрела на него, оглядела огромную гостиную его дома. Распахнула глаза, словно просыпаясь. Мысли понеслись вскачь, словно подковами по брусчатке мостовой: неприлично, недостойно, недопустимо... Стыдно. Она с такой легкостью, даже не задумываясь, откинула все нормы поведения, приличия, не раздумывая, оставалась с ним наедине.

И ей было так хорошо, так спокойно, что она даже... мечтала...

Она решительно высвободилась из его объятий.

– Андрей Николаевич, перенесите меня домой, - голос не дрожит, можно себя хоть с этим поздравить...

– Я бы не хотел оставлять вас одну в таком состоянии.

– Мне надо это пережить - вот и все, - холодно сказала она.
– Как мне объяснили сегодня, винить мне себя не в чем.

Он тяжело вздохнул.

– Но не обязательно же переживать это в одиночку...