– Нужно выпить чашку чая! Я, видимо, давно не ела!
– пробормотала женщина, бессильно цепляясь за мебель.

Надо было позвать прислугу, но кругом царила глубокая ночь и все спали. Собрав в кулак все силы, Лили хоть и не смогла зажечь свечу, но всё равно, накинув на плечи пеньюар, вышла в коридор. Она прекрасно знала родительский дом и решила в полной темноте добраться до кухни, чтобы найти там что-нибудь съестное.

Не успела Лили сделать и несколько шагов, как увидела огонек свечи в конце коридора. Она невольно замерла, прислонившись к стене. Навстречу ей из родительской спальни, освещая себе дорогу, шла Иннин.

"Неужели она идет ко мне?" - удивилась Лили. Но вскоре поняла, что ошиблась, когда кузина тихонько постучалась в дверь одной из гостевых комнат. Прошло какое-то время, но обе женщины терпеливо ждали, что же будет дальше.

– Миледи?
– кутающийся в халат Мортланд недовольно распахнул двери.- Что означает ваш поздний визит?

– Мне кажется, что вы и сами знаете ответ на этот вопрос!
– угрюмо хмыкнула Иннин.

Возможно, герцог и был ошеломлен такой напористостью, но это не шло ни в какое сравнение с тем шоком, который испытала изумленная Лили. И если Мортланд после подобной тирады молчаливо посторонился, пропуская гостью в комнату, то невольная свидетельница этой сцены ещё долго не могла прийти в себя.

– Может, я по-прежнему сплю, - в конце концов, пробормотала она,- или у меня начались видения? Эдвин и Иннин? Что их может связывать?

Все ещё плохо соображая от слабости Лили продолжила свой путь на кухню, теперь более озабоченная тем, как достигнуть цели пути, чем только что увиденным. Но и здесь её ждала неожиданность.

На кухне не спали. Несмотря на поздний час, пили чай и вели задушевные беседы, перемывая кости господам три женщины - кухарка, экономка и горничная, взявшая на себя роль сиделки при больной.

Видимо, последняя покинула свой пост, чтобы выпить чаю, да забыла о своих обязанностях, поглощенная интереснейшей беседой.

Сплетницы так увлеклись, что даже не заметили, как леди появилась на лестнице, ведущей в кухню, а Лили замерла, в ужасе прислушиваясь к их словам.

– Да-да, я знаю, что говорю!
– горячилась экономка.
– Никогда она его не любила! Да это ещё что! Салли - её лондонская горничная рассказала по секрету Джейн Фобс, что простыни не испачкались кровью, после того, как покойный лорд впервые возлёг на брачное ложе.

У Лили вспыхнули щеки. Джейн Фобс была камеристкой Иннин, и вот, оказывается, какие гадости распространяла про госпожу. Она собралась гневно обрушиться на клеветниц, но промолчала, решив послушать, что ещё болтает про господ прислуга.

– Может...

– Да нет, всё было! Но брачная кровь, видимо, пролилась где-то в другом месте! Они - француженки все развратные!

– И не ест ничего из того, что я готовлю, - горячо подхватила кухарка,- во Франции небось лягушек глодала, а тут от куска честного мяса нос воротит!

– Они - паписты все такие! Вон, миледи Лилиана в постель слегла от горя, а эта хоть бы хны - слезинки не пролила! Потеряла мужа и радуется, что освободилась!

Лили остолбенела.

– А как она смотрит на его светлость, - язвительно подала голос сиделка,- как кошка на сливки, глаз не сводит! Бесстыдница! А бедняжка леди Лилиана, так, наверное, и не оправится никогда, угаснет от тоски по отцу и мужу!

Упомянутая леди решила, что самое время обнаружить себя и прервать этот поток злословия.

– Но пока я ещё не умерла,- едко высказалась она, выступая в круг света, - может, мне найдется чашка чаю!

Эффект превзошел все ожидания. Прислуга в испуге заметалась по кухне, как куры в курятнике, и Лили пришлось терпеливо дожидаться, когда перед её носом окажется долгожданная чашка чаю, но прежде, чем отхлебнуть горячего, сдобренного сливками напитка, она твёрдо пресекла все попытки женщин разбежаться.

– Постойте,- резко приказала леди,- я выслушала все гадости, которые вы распускаете о моей мачехе, и обещаю, что похороню их в своей памяти, если вы больше никогда не раскроете свои грязные рты! В обратном случае, можете искать себе место в другом доме!

Три женщины с согнутыми головами и спрятанными под передник руками, выслушали госпожу, но экономка, знавшая её с детства, все-таки осмелилась строптиво возразить.

– Но, миледи, вы не знаете, как леди Иннин настраивала покойного лорда против вас, как сожгла ваше письмо в камине, как притворялась больной, чтобы он вас не навещал!

Лили так свыклась с болью за эти страшные дни, что была уверена, - ничто уже не заставит её страдать сильнее, но все-таки эти слова чувствительно задели молодую женщину.