– Надеюсь, это всё, и я смогу остаться, наконец-то, один?

ЛИЛИ.

Утром, когда Мортланд ещё только собирался выпить чаю в постели, он услышал от камердинера поразившие его новости:

– Леди Лилиана собирается покинуть Кавендиш-холл,- сообщил тот, расставляя на подносе тосты и чай,- миледи с утра уже подняла на ноги весь дом!

Герцог так и подскочил на месте, едва не опрокинув на себя поднос.

– Что? Но как это возможно? Ведь ещё вчера...

Камердинер наслаждался изумлением своего господина. Он знал, что того потрясет эта новость.

– Экономка - миссис Багс, рассказывала в людской, что миледи появилась в кухне поздней ночью, потребовала чаю, а потом до рассвета гуляла в саду. А утром она объявила о своем решении выехать в Брайтон и приказала запрягать лошадей!

Злосчастный завтрак все-таки полетел в сторону и Мортланд, ломая в спешке руки, оделся и выскочил из спальни.

Лили сидела за завтраком уже в дорожном костюме, а в холле готовились к отправке кофры и саквояжи. Её худоба и бледность были чрезвычайными, но, тем не менее, женщина была полна энергии и решимости, как можно быстрее покинуть отчий кров. Это отчетливо читалось в остром, хотя и лихорадочно ярком блеске синих глаз.

– Ваша светлость!

– Миледи!
– Мортланд даже запыхался, пока бежал, поэтому говорил отрывисто и взволнованно.
– Я рад вас видеть не в постели, но достаточно ли вы здоровы для столь радикальных решений?

– Я собралась уехать и уеду! Уж лучше не мешайте мне, Эдвин!

Герцог прекрасно знал свою взбалмошную невестку, и уж если она закусила удила, то придется попотеть!

– Но позавтракать мы сможем вместе?
– миролюбиво предложил он, спешно присаживаясь за стол. - В этой малости вы мне не откажите?

Лили безразлично передернула плечами, и Мортланд приказал принести ему чашку чая и поджаренный хлеб.

– Я ведь никогда не давал вам плохих советов, дорогая..., - начал он, но собеседница его перебила.

Она прекрасно помнила, чем заканчивались их споры в прошлом, поэтому бросилась в атаку:

– Эдвин, в Брайтоне у меня остался маленький сын. Он нуждается во мне! Я и так слишком долго пренебрегала своим материнским долгом!

Но Мортланд уже был готов к этому разговору. Ему не нужен был сын Майкла Дугласа, поэтому он сделал всё, чтобы этот младенец не напоминал матери о своем отце.

– Лили,- мягко прикоснулся он к судорожно сжатой в кулак руке,- о малыше есть кому позаботиться! Ты забыла, что у покойного майора был старший брат. Джон Дуглас, эсквайр, человек состоятельный и бездетный. Мы списались с ним, и он хочет взять мальчика на воспитание!

– Нет!
– глаза вдовы сверкнули льдом.
– Как вы посмели распорядиться Майклом без моего ведома?!

– Но Лили... вы были в таком состоянии!

– Я ещё не умерла!

Лили устало перевела дыхание. Вспышка гнева пронеслась быстро.

– Этот дом уже со смертью матери стал мне чужим, а теперь и вовсе я не хочу здесь оставаться. У него новая хозяйка...

– Лили! Но Иннин...

Она не захотела обсуждать с ним его странную связь с вдовой отца.

– Я уезжаю в Брайтон, и отныне сама буду решать, как мне дальше жить!

Делать нечего, герцогу пришлось выложить все приберегаемые для особого случая козыри. Для начала он почтительно поцеловал руку невестки.

– Но, дорогая, - его голос зазвучал, как никогда проникновенно и убедительно,- теперь у тебя появилась возможность воссоединиться со всеми своими сыновьями. Если ты вернешься в Лондон, я разрешу тебе забрать племянников.

Расчёт оказался точным - от такого предложения женщина не смогла отказаться, и её засветившиеся надеждой глаза красноречиво наполнились слезами.

– Моих мальчиков?! Но как... в Лондоне? Но...

Мортланд облегченно перевел дыхание. Остальное были мелочи!

– Я добьюсь, чтобы в вашу долю наследства вошел лондонский особняк Кавендишей. Вы можете там поселиться вместе с миссис Гвинн, мальчиками и маленьким Майклом Дугласом.

– О, Эдвин,- Лили благодарно сжала руки у груди,- а как же старший брат Майкла?

– Я улажу эту проблему, - скупо улыбнулся герцог, - и лично доставлю миссис Гвинн в Лондон вместе с младенцем.

И пока собеседница прикладывала платок к заслезившимся глазам, он терпеливо пережидал этот эмоциональный взрыв благодарности.

– А теперь, дорогая, вернитесь обратно в постель!

Но оказывается, даже этим воистину иезуитским ходом ему не удалось окончательно сломить сопротивление невестки.

– Нет, Эдвин,- расстроено всхлипнула она носом,- я больше не останусь в этом доме. Поймите меня правильно - я любила отца и мне больно видеть происходящее!