Шантаж Мортланд не считал грехом, и охотно и часто им пользовался. Лили уже к этому привыкла.

– Мы идем собирать вещи!- холодно заявила она, и вышла из комнаты.

Миссис Гвинн смущенно попыталась смягчить ситуацию.

– Вряд ли мы сможем так быстро собраться, - пояснила она резкость Лили.
– Не думаете же вы выехать из Лондона поздно вечером?

Но герцог всю ночь без сна крутился в постели, и не собирался искать компромиссы.

– Я приехал так рано не для того, чтобы провести весь день в ожиданиях! Если вы поторопитесь, то мы сможем выехать уже во второй половине дня!

У почтенной дамы округлились глаза.

– Вы собираетесь...

– Да!
– рявкнул герцог таким тоном, что Эвис моментально выскочила из комнаты.

Мортланд же приказал подать себе завтрак и, вытянувшись в кресле, приготовился терпеливо ждать. Плевать он хотел на то, что думала о нем сейчас Лили, главное, что уже к вечеру расстояние между ней и Алексом начнет неуклонно увеличиваться. Герцог решил сделать всё, чтобы Лили не возвратилась в Лондон в ближайшие несколько лет, но... он плохо знал свою свояченицу.

– Ах, так, - шипела Лили, зло укладывая в сундуки детские и свои вещи,- ладно! Посмотрим, как тебе удастся меня остановить!

Благодаря беспрецедентному по жесткости нажиму Мортланда, они действительно оказались в экипажах вместе с детьми, няньками и слугами, а так же необходимыми вещами уже во второй половине дня. Основной же обоз с сундуками должен был тронуться вслед за ними только на следующий день, но итак кавалькада получилась внушительной.

План действий уже чётко сложился у Лили в голове - нужно было только избавиться от докучной опеки Эдвина, но для этого необходимо, чтобы он ни о чём не догадался.

Всю дорогу невестка пыталась убедить герцога, что смирилась с его решением. Впрочем, это было нетрудно.

– Конный завод был мечтой Тома,- оживленно вцепился в возможность добиться своего и Мортланд,- вы в свое время приложили немало сил, чтобы поставить дело на ноги. Я долго думал и решил вернуть вам поместье. Уверен, что вы осуществите желание моего покойного брата и выведите породу сеттенфордских скакунов.

Глаза вдовы моментально засветились энтузиазмом. После сыновей, лошади были её самой большой страстью.

Лили, вообще-то, не имела ничего ни против жизни в деревне, и часто тосковала по своим любимым скакунам, если бы... если бы не поиски "Свистка и свистульки".

И почему бы не попытаться вывести новую породу сеттенфордских скакунов после того, как она встретится с таинственным Бисби? В деревне всегда есть чем заняться и куда пойти без пристального внимания сонма светских бездельников. И главное, в Сеттенфорде не будет Иннин! Мачеха вроде бы пожелала остановиться в гораздо более удобном Кавендиш-холле.

ВСТРЕЧА.

По прибытии в Сеттенфорд Мортланд активно занялся обустройством жизни вдовы и племянников, даже не помышляя об отъезде. Ему нравилось заботиться о свояченице и племянниках, хотя между ними уже не было тех доверительных отношений, что установились до появления в их жизни Дугласа.

С первых же часов пребывания в поместье Лили забралась в конюшню, проводя среди лошадей всё свое свободное время и почти полностью игнорируя его присутствие. Вечером же в гостиной между ними сидела миссис Гвинн, и хотя почтенная дама говорила мало, тем не менее, всё очарование пребывания рядом с прекрасной вдовой исчезло без следа. Да и сама Лили казалась ему беспокойной, углубленной в свои мысли и усталой, и в ней ничего не осталось от той прелестной сибаритки, чьи золотые волосы и безмятежные глаза будили в нём туманные, ласкающие воображение мечты. Они говорили о племянниках, лошадях, докладах управляющего, и ещё Бог знает о чём, очень далеком от любовного антуража, как будто Мортланд приходился Лили братом, а не деверем.

Может, всё бы со временем и наладилось, но в дело вмешались обстоятельства.

В начале июня Мортланд получил письмо от матери. В нём родительница напоминала о начале лондонского сезона и уныло осведомлялась, когда же он, наконец-то, вспомнит, что его семья состоит не только из вдов и сирот, но и из пожилых женщин, нуждающихся в заботе и внимании. Мало того, сиятельная дама прямо указывала сыну на недопустимость его столь долгого пребывания в доме вдовы.

Как не кривился и не морщился герцог, вчитываясь в затейливую вязь материнских вокабул, он с тяжелым вздохом признал их основательность.

Ах, если бы кто-нибудь знал, с какой неохотой, буквально переступая через себя, покидал он Сеттенфорд. Каждый раз, стоило ему оставить Лили в одиночестве, как с ней происходили неприятности, и Мортланд испытывал самый настоящий страх, целуя на прощание женщине руку.

– Лили, - не выдержал он гнетущей тревоги,- прошу вас, не покидайте Сеттенфорда!

– О чем вы, ваша светлость?
– вдова изумленно вскинула глаза на отъезжающего.
– Я вовсе не собираюсь выступать на скачках с препятствиями или вплавь пересечь Ла-Манш! Успокойтесь! Встретимся осенью, приезжайте на охоту. Основной траур к тому времени закончится...