– Чего давно? – не понял он, осторожно кладя на стол револьвер.

– Ну, давно вы здесь? – повторила она, понимая, что нужно оттянуть время на

сообразительность.

– А! Да нет. Вот только что. Там у меня помощничек под дверью стоит, тоже голодный.

Так ты уж сообрази нам чего-нибудь там на кухне. Время у нас еще есть. Ладно? Мы

поедим, потом поиграем втроем, а потом пойдем, погуляем. Согласна?

– Ладно, – сказала она машинально, лихорадочно соображая, что еще можно придумать

для собственного спасения.

Она направилась на кухню. Темнокожий последовал за ней, рассматривая ее со спины.

Она была в лифчике и плавках. Он погладил ее талию, опустился ниже и обнял.

– Ну, хорошо, может, сперва дашь мне приготовить, а потом уж…

– Верно, верно, – торопливо проговорил он, выставляя раскрытые ладони напоказ, – у

тебя зажигалка есть? – и достал сигарету, – как тебя звать для начала?

– Мона, – она показала на шкафчик, где на полке лежала зажигалка.

Он закурил, посмотрел на шипящую сковородку, на окно, пробежал глазами по полкам,

вышел в ванную комнату, в туалет. Осмотрев все вокруг, он недовольно заметил:

– У тебя тут, как в Бункере Фюрера. Даже окно не открывается. Только попросторней

будет и со всеми удобствами. Балкона нет… Но красиво. Твой, наверное, журналист?

Угадал? Нет? Понял. Тогда кто тебе босс?

90

– Начальник.

– Начальник?! Значит, я правильно определил. Ну, он скотина!

– Не угадал, а знал, – поправила она, стараясь держаться непринужденно.

– Мона! Обижаешь. Что же я, по-твоему, совсем тупой?

– Не совсем. Но босс вам рассказывал обо мне немного. Верно?

Темнокожий неожиданно замер и серьезно посмотрел на Мону. Все-таки, его чутье

никогда не подводило. На этот раз тоже. Так и есть, она из тех, кто и сам босс. Очевидно,

что-то не поделили. А теперь, он решил свести с ней счеты. Значит – ведьма.

– Так ты ведьма? Ну, скажи, я не испугаюсь, девочка.

– А зачем тебе это? – спросила Мона, входя во вкус общения с бандитом.

– Так и знал, – с досадой проговорил он, сел снова за стол и налил себе коньяку, – нет,

лучше я выпью. Иначе скоро будет не скучно. А где там мой напарник? Еще не скис? –

найдя легкую причину, он встал и пошел к двери. Ему вдруг стало не по себе. Посмотрел в

глазок, приоткрыл дверь, негромко спросил:

– Ты как там? А тут бар с голыми бабами. Сейчас я тебя сменю.

Он вернулся в комнату и тишина, какая встретила, напугала его до смерти. Больше

всего он боялся тишины. Если вокруг тишина, то обязательно нужно ждать громких

неожиданностей.

Он вынул из-за пояса револьвер и кинулся на кухню, затем в туалет, из туалета

бросился в ванную комнату. Растерянный и ослабевший, он снова вернулся в комнату.

В голове что-то перевернулось. У него всегда в голове что-нибудь переворачивается,

когда он видит неуправляемые явления. Немного успокоившись, он осмотрел окна, они

были наглухо закрыты, кондиционер работал, в кухне шумел вентилятор. «Ведьма, это

ведьма, – пронеслось в голове, – подставил он нас, этот иллюзионист проклятый,

подставил» – и принялся лихорадочно раскрывать в квартире все наличествующие двери и

дверцы. Приподнял софу, глянул под крышку стола, но, сообразив, что это глупо, плюнул,

крупно выругался, подумал, что до сих пор он имел дело с нормальными людьми, а тут –

ведьма! От нее можно ожидать всего, что хочешь и даже чего не придумаешь. Нет,

господа, это не его специфика. С ведьмами пускай занимаются колдуны.

Так он рассуждал, машинально пятясь к прихожей, к двери на выход.

Посмотрев в глазок, он открыл дверь. От неожиданности его напарник резко

повернулся и, наставив оружие, оценивающе рассматривал темнокожего. Лицо его ему

показалось искаженным и даже незнакомым.

– Ты что? – визгливым от крайнего возмущения голосом произнес напарник.

– Она не выходила? – очень серьезно спросил темнокожий.

– Кто? – напарник так и не отвел оружия.

Темнокожий это заметил и еще больше возмутился:

– Ты зачем пушку на меня наставил? Ты что, шизофреник? Не видишь, это я!