Там, стоя на крыше, прямо в глаза ей смотрела напружинившаяся для броска Гончая.

Гончая оскалилась, не сводя с Кьяры горящих красным глаз. Она была в виде огромной, непомерной собаки. И собака собиралась порвать её на тучу маленьких Кьяр.

В мгновенной панике девушка оглянулась.

Переулок тянулся вперёд, поворачивая буквой "Г" двумя зданиями дальше - она не помнила, что там - сзади же тянулся почти на полторы сотни шагов, прежде чем соединиться с улицей. Слева и справа - гладкие стены домов, балконы только со второго этажа - слишком высоко, не допрыгнуть. Только у одного дома дверь выходит в переулок, именно туда она и шла, но там наверняка заперто и откроют только по сигналу, а это же только когда услышат...

Мысли понеслись мгновенно. Бежать назад - не успеть. Ломиться в дверь - тоже.

Спрятаться некуда.

Зверюга подобрала задние лапы, сползая по крыше. Целый дождь из черепицы низринулся из-под её лап, вдребезги разбиваясь о брусчатку. Тварь замерла, закинув лобастую башку, разинула пасть. Округу огласил долгий, заунывный и вместе с тем торжествующий, действительно леденящий душу вой, с какими-то особенно гнусными обертонами.

Гончая созывала сородичей. И ей ответили: откуда-то понёсся почти такой же гнусный звук, затем ещё один - дальше, и ещё несколько, почти одновременно. И всё - с разных сторон. Им потребуется совсем немного времени, чтобы собраться и окружить её. А потом... а потом они загонят, наконец, свою дичь.

Кьяра бросилась бежать.

Метнулись стены. Разгоняясь, она приготовилась оттолкнуться от противоположной стены, когда достигнет угла, чтобы не терять скорость.

Сзади глухо бухнуло приземлившееся с хорошей высоты тело. Когти громко застучали по камню.

Поворот. Опять переулок, впереди новый поворот. Разогнаться, как следует. Удержать дыхание. Движения широкие и ровные, не сбиться с ритма, не упасть.

Глухой рык заставил Кьяру метнуться в сторону, черкнув правым плечом по камню. Гончая пролетела мимо, прыжок не достиг цели. Кьяра вновь бежала, цокот когтей и рычание дали знать - огромная зверюга опять разгоняется.

Новый поворот.

Тупик.

Она почти не успела затормозить, ударившись с разбега о каменную кладку. Гончая вылетела из-за угла, врезалась-таки в стену. Замерла, широко расставив лапы и ощерив пятнадцатисантиметровые клыки в клочьях пены. Сверху и слева раздался грохот, Кьяра даже не успела задрать голову, как ещё один зверь спрыгнул с крыши и встал рядом с первым. Они приблизились на пару шагов и остановились, издавая глухие утробные рыки. Своими огромными телами они перегородили весь переулок.

Ну, вот и всё. Кончилась погоня. "Чего они ждут?" - пронеслось в голове. Как будто наслаждаются - дескать, наконец-то жертва загнана в угол, и некуда деться. А может, ждут остальных членов стаи? Может, им нужно быть вместе?

Кьяра стояла, вжавшись спиной в стену. Кладка слишком гладкая, не подняться.

Прямо как у Стража, только там хоть верёвка появилась.

Вновь где-то сверху раздался грохот, кто-то бежал по крышам, стремительно приближаясь.

Ещё одна Гончая. Добежит, спрыгнет, и всё... Как всё, как всё?! Я же ещё даже чудесное освобождение не обмыла! Кьяра зажмурилась, изо всех сил вжимаясь в стену. Кто-то спрыгнул с крыши, знакомо грохнула бьющаяся о камень черепица. Гончие заворчали что-то низкими голосами... что-то угрожающе крикнул человеческий голос. Она рискнула открыть глаза.

Бета 3

– Мотив нам мешал!
– весьма энергично высказал своё мнение Гурский - Это такой бабский мотив, что ни одному нормальному человеку и в голову бы не пришло.

Иоанна Хмелевская, "Киллер в сиреневой юбке"

Сергей Маркович Сёмгин изучал бумаги.

Не то, чтобы он без них не мог обойтись совсем - просто они позволяли ему не поднимать взгляда на сидевшую рядом с ним женщину. Перебирая пальцами распечатки квитанций, чеки и какие-то ксерокопии, из которых взгляд выхватывал лишь то, что они совсем уж низкого качества, Сергей Маркович Сёмгин мог не только не смотреть на эту женщину, но и временно отключиться от потока слов, произносимых ею. Это было необязательно, но она отвлекала его от мыслей.

У Александры Павловны Сёмгиной вот уже минут тридцать как не прекращался словесный понос.

Иногда некоторые из её слов долетали до его сознания, и тогда Сергей Маркович морщился, откладывая в сторону очередную распечатку. Из этих некоторых слов его жены выходило так, что виноваты его старший сын вообще и он сам лично в частности. И что она никогда ничего иного и не могла ожидать от них двоих. И что она никогда их двоих не простит, даже если всё закончится благополучно. А в том, что всё закончится благополучно, Александра Павловна глубоко сомневалась, потому что опять-таки виноваты они оба - ничего не делают и только сидят, ожидая неизвестно чего.

То, что вот уже несколько часов кряду на ушах стоит вся свободная смена отдела СБ, и даже некоторые знакомые из ФСБ, её совершенно не успокаивало.

Трель телефона, прозвучавшая в тишине, заставила её осечься на полуслове. Сергей Маркович отложил бумаги в сторону и не без дрожи приложил трубку к уху. Пока голос заместителя начальника службы безопасности с того конца провода разъяснял ему обстановку, Сергей Маркович перевёл взгляд на экран ноутбука.

Александра Павловна, тихо всхлипывая, вытирала глаза носовым платком.