"Интересно, что бы сейчас сказал Кирилл", - подумала она.
– "Вряд ли что-нибудь ласковое. Если бы только мне его найти...".

Но Самого Старшего Брата давно уже никто не видел, с самого конца той волны событий, что забрала с собой будущее множества людей и оставила после себя призраков, глядящих из пустых окон.

Альфа 3

Прозвучало над ясной рекою,

Прозвенело в померкшем лугу,

Прокатилось над рощей немою,

Засветилось на том берегу.

Афанасий Фет

Очнулась она, видимо, через несколько часов - солнце стояло уже довольно высоко и от утренней свежести не осталось и следа, а где-то высоко в голубом и безбрежном проплывали громады облаков и отрывать от них взгляд совершенно не хотелось. Болел ушибленный левый бок, болела левая же лодыжка, и голова оказалась тяжелой и пустой, стоило только оторвать её от смятой травы и сесть.

Откуда-то налетел ветер, взъерошил волосы и унесся дальше: волновать зелёное море, уходящее к самому горизонту, где две бесконечные плоскости - голубая и зеленая - сходились воедино, не разделяемые ни деревьями, ни человеческими постройками. Запахи весеннего разнотравья и нагретой земли сливались с неуловимо свежими ароматами степных цветов, что примешивались к запаху ветра - а сырой полумрак леса, вытянувшегося тёмной полосой где-то далеко позади, показался ей теперь дурным сном.

Фигуру своего анонимного спасителя, чье имя спрашивать до того было как-то недосуг, она заметила лишь тогда, когда мужчина встал из травы, поднявшись в полный рост. Должно быть, он меня тащил, подумала Кьяра, потому что лес маячит где-то совсем далеко, а я помню только, как мы из него вывалились.

Мужик был высокий, почти на голову выше неё самой, тоже миниатюрным ростом не отличавшейся, и довольно молодой, на вид меньше тридцати. Пока они с ним бегали по лесам, ей было как-то не до того, чтоб на него пялиться, а сейчас солнце освещало его сверху и сзади, светя ей прямо в глаза и скрывая лицо в тени.

Она видела только, что он высокий и одет в один из вариантов легкого воинского костюма, который мог принадлежать кому угодно, кроме разве что легионеров: длинная, до середины лодыжек, запахивающаяся спереди туника с короткими широкими рукавами, которую носили поверх заправленных в сапоги штанов и рубашки с длинным рукавом, и поверх которой надевалась ещё почти такая же длинная безрукавка из плотного материала. Вся его одежда была пошита из тканей черного и тёмно-синего цветов, разбавленных кое-где красивым серебряным шитьем и такими же пуговицами и заклепками, а завершали костюм широкие кожаные наручи для защиты запястьев и такой же широкий пояс, не только удерживавший на себе вес ножен, но и защищавший живот.

– Самочувствие?
– лаконично спросил он.

– Жива вроде... Кажется, я растянула ногу.

– Придётся потерпеть. Лес там, - он указал на юг.
– До ночи от него нужно уйти как можно дальше.

– А разве Стражи выходят за пределы границ?
– удивилась Кьяра.

– Стражи - нет. Я понял так, что Гончие в лесу - это за тобой?

– Ну... вообще-то да, - неохотно ответила она. А у этого - ровный спокойный голос, ни малейшего следа удивления. Ну, Стражи, ну Гончие, банальность какая, тоже мне, каждодневные заботы.

Пауза затягивалась.

– Как тебя зовут? Я ведь ещё не выразила тебе свою благодарность за спасение, и всё такое... Если бы не ты, Страж бы уже сделал со мной что-нибудь противоестественное. У меня нет ни денег, ни вещей, но если ты поможешь мне добраться до города... Я понимаю, что уже и так тебе жизнью обязана и вряд ли смогу за такое расплатиться... Но в Аргосе у меня есть кое-какое золото и...

Мужчина молча разглядывал её - взгляд его скользил снизу вверх, потом сверху вниз, и опять по новой - так, что она говорила всё тише и в итоге замолчала на полуслове под этим его неуютным оценивающем взглядом.

– Ладно, - нарушил молчание он.
– Нужно сейчас оторваться от твоих Гончих. До Аргоса нам по пути.

– Ну, раз по пути, - в голосе Кьяры прозвучал явственное облегчение.
– Может быть, скажешь, как тебя зовут?

Уже начав поворачиваться, он вновь замер и некоторое время стоял неподвижно, вполоборота. Кьяра поняла, что он оценивает, стоит ли называться перед незнакомым человеком, с которым их судьба свела в таких необычных обстоятельствах, и оценка оказалась не в её пользу.

– Меня не зовут, я сам прихожу, - серьезным тоном ответил он, развернулся и стал собирать с земли какие-то вещи, которые за травой ей были не видны.

Надо же какие манеры странные, вот уж точно, скажет - как отрежет, и не понятно, то ли пошутил, то ли нет...

– Можешь идти?
– спросил он, поднимаясь из травы с небольшой сумкой в руках.

Кьяра попыталась встать, сначала на колени, потом нормально, затем осторожно перенесла вес на левую ногу. Неловко сделала несколько неуверенных шагов, оступилась, с виноватым выражением лица вновь села в траву. Было больно.