Шрифт:
Я усмехнулся. Потер горящее ухо. Можно расслабиться.
— Плохо свой молодняк воспитываешь, Олег!
— Витёк? Это ты?
— Да уж, я. Чуть не порвали меня карапузы ваши.
— Вы что, — Олег делает страшные глаза и выпячивает челюсть, — вы на кого поперли? Вы чего не спросили, с какого он района? Вы знаете, с какого Витёк района?
Малолетнее хулиганье дружно машет головами, потирая синяки.
— Да сейчас вся Матюха здесь будет! А ну брысь все отсюда!
— Это Генка все начал! Приезжий! Племяш тетки Зины! Мы не хотели вовсе!
— Брысь, я сказал!
Рассыпались в разные стороны. Большинство — по-партизански исчезает в кустах.
— Пойдем, Витёк, ко мне. Расскажешь, что, да как.
— А ты, значит, в Любимовке живешь.
— Ну, да. Из наших еще Оксана здесь…
— Ну, пойдем.
И Олег, и Оксана…
Правая и левая руки Галины Анатольевны. И в Любимовке. Где служит Родькин батя.
Любопытно…
— Вот моя берлога!
Берлога оказалась крохотной комнатенкой, умопомрачительно уютной и светлой. Через настежь открытое окно виднелось зеленое буйство домашнего сада. Пахло дынями, виноградом и… окрошкой.
Олег как-бы ненароком опустил рамку с фотографией, стоящую на письменном столе, изображением вниз. Я успел заметить характерно чернобровую дивчину на снимке и деликатно стал рассматривать стены.
От пола до потолка в комнате все было обклеено любительскими черно-белыми снимками. Основная тематика — горы и яхты. Людей почти нет, только в одном месте прямо над столом я увидел нашу туристическую группу, снятую возле памятного знака на Ангарском перевале.
— Увлекаешься фотографией? — спросил я, кивая на стенку.
— Так. Между делом.
— А что за аппарат?
— Да, вот он, — Олег двинул по столу в мою сторону старенький, весь исцарапанный «ФЭД-3».
— Слушай! А чего ты его в последний поход не брал? — спросил я, осторожно поворачивая в руках раритетного тезку железного Феликса.
— Да, брал я его! Пленку порвал в автобусе, когда ты с сольным концертом выступал. Так и протаскал в рюкзаке. Так, каким ветром тебя занесло в нашу провинцию?
— Гости с Ростова приехали, — не моргнув глазом, соврал я, — просили дикий пляж показать. У вас пляж оказался самым диким. Включая диких боевых хомяков!
Олег засмеялся.
— Да! Точно — дикие. Куча-мала! Как ты вообще на ногах устоял? Зверьки! Затоптали бы без понятия.
— Ладно! Не бери в голову. А ты что, играешь? — я заметил гитару, скромно стоящую в углу комнаты, — Или просто, предмет интерьера?
— Тоже, между делом…
— Честно скажу, нравятся мне многосторонние люди! — искренне произнес я, с чувством, — Туризм, фотография, музыка. Я так понял, ты еще и яхтсмен?
Олег снова засмеялся.
— Это тоже… Между делом.
— А ты с яхты не пробовал снимать когда-нибудь?
— Как это? С «Оптимы»? С этой плоскодонки? Да у меня нитки сухой не остается после каждого захода! Фотик жалко…
— Ну да, ну да,…
Я задумчиво вертел в руках старенький фотоаппарат. На «Оптимистах» действительно, не забалуешь.
— А на «Лучах», «Финнах» не ходишь? К Херсонесу, например?
— Не-а. Рано еще, — Олег взял гитару, уселся на старенькое продавленное кресло и стал наигрывать что-то простенькое перебором, — Да и опыта маловато. Как и веса…
— Олег! А возьми меня когда-нибудь на тренировку! Всю жизнь мечтал побывать рядом с яхтами!
— Все свои сознательные три года? — парень усмехнулся, — Нельзя, Витек. Строго у нас там, посторонних не жалуют. А запись в секцию — только с десяти.
— Да ты меня только на территорию проведи! А там я растворюсь. Если чего, скажу, сам пролез. Ну, давай!
Олег с сомнением покачал головой, продолжая мучать гитару.
— Лады! Давай сделаем бартер!
— Чего?
— Ну…баш на баш. Я тебе показываю супер песню, а ты меня проводишь в яхт-клуб.
— Какую такую песню?
— Такую, что любую девчонку — влет! Со стопроцентной гарантией. Ну, если она, конечно, не глухенькая…
Олег непроизвольно кидает взгляд на стол. Как там себя дивчина чувствует на фотографии, бровями в стол? Давай, давай! Заглатывай крючок, романтик.
— Ну-у… не знаю.
— Упрощаю сделку! Я тебе исполняю эту песню, а ты оцениваешь сам — как будут реагировать на нее девчонки. При согласии — обучаю тебя за полчаса. А ты меня ведешь на тренировку. Идет?