Кому же надо, чтобы мы тратили время на «пустышку»?

Кому ты так «насолил», Ричард?

В полвосьмого я уже был возле кинотеатра «Победа».

Успел только забежать в больницу. Наспех проглотил пару бутербродов после пинка Ирины и переоделся в темный спортивный костюм. Сама Ирина вышла чуть раньше и моментально растворилась среди прохожих. Она будет незримо присутствовать на месте встречи так, что я даже ее и не увижу. Ниндзя в юбке…

Уже стемнело.

Освещение улиц в советское время не такое яркое и напыщенное, как в наши дни. Здания не подсвечиваются, нет праздничной россыпи неоновых реклам. Только скромные названия некоторых магазинов из гнутых светящихся трубок. «Гастроном», «Бакалея», «Аптека», «Кожгалантерея». Просто и сурово. Никаких тебе «Роялей», «Альянсов» и всяких прочих «Каруселей»…

Внутри кварталов и дворов — старенькие фонари на деревянных столбах. Да лампочки перед подъездами, в лучшем случае — в громоздких стеклянных плафонах. В наши дни такой дизайн назвали бы «антивандальным». Освещение скорее символическое, чем реальное. Шагнешь в сторону — и ты уже во мраке.

Стараясь держаться именно таких темных зон, я добрался до Таврической лестницы и по ней поднялся на площадку над кинотеатром — туда, где чуть выше на холме тянулась вдоль склона улица Володарского. Кстати, если подняться по этой же лестнице дальше, через каких-то сотню метров справа будет наша туристическая станция. И пустырь для тренировок, который мы звучно называли «Полигоном».

«А ведь после перестройки от юных туристов на этом месте и следа не останется, — почему-то пришло мне в голову, — Слишком «сладкий» кусок: центральный городской холм. Любопытно, до революции в этом здании была женская гимназия, при Советах — пацаны с рюкзаками и краеведческий музей, а победившая демократия посадила там жалкую кучку юристов. Кажется, апелляционный суд там будет».

Задумавшись о грустном, я свернул во дворы. Где-то здесь должна быть высокая бутовая стена, подпирающая «Полигон». А, точно. Вот она, темнеет. Над ней, террасой угадывается еще одна стенка, чуть поменьше. На ней мы тренировали спуски «дюльфером»…

Стоп! Какое-то движение у трансформаторной подстанции во дворе. Я стоял практически рядом с ноздреватыми камнями стены и полностью был скрыт высокими темными кустами. И через дворовую дорожку краем глаза случайно заметил прячущегося в зарослях человека рядом с кирпичной будкой. Метрах в пятнадцати от меня.

Я замер, стараясь дышать реже.

Темная фигура в кустах была менее аккуратной. Собственно, из-за этого я ее и заметил. Клиент сопел, перетаптывался на месте, шуршал листвой, громко почесывался. Один раз даже скрипнуло ржавое железо. Он там что, в кандалах что ли? Кусты вдруг зашевелились и в пятно света, падающего из открытого окна на втором этаже, шагнул…Гришко! Собственной персоной. Голубая молния.

А он-то что тут делает?

Капитан воровато оглянулся и направился в сторону освещенной улицы. Я осторожно стал смещаться вдоль темного простенка, дождался, пока мсье Кочет скроется за углом и выскочил из кустов — с целью проследить немножко. И…тут же прыгнул обратно. Потому что сзади гулко хлопнула дверь подъезда. В направлении все-того же освещенного квадрата на асфальте проследовал человек. Однако, до боли знакомые кучеряшки! Это же…

…Ричард!

Тфу-ты. Так это Гришко своего подопечного пасет! А я уже не знал, что и подумать. Ну, правильно. Ричард сам сказал, что снимает квартиру возле кинотеатра. А Гришко говорил, что с ним живет наш информатор от конторы. Надо запомнить адрес на всякий случай — по Володарского у трансформаторной будки. Напротив «Полигона».

А Гришко здесь просто добросовестно «усиливает наблюдение» по команде Пятого. Эталон исполнительности.

Я выбрался из кустов, осторожно прошел по клумбам вдоль торца дома и выглянул за угол. Все верно. Ричард не спеша идет по тротуару в направлении спуска к кинотеатру. Кочета…выбрал же себе позывной… не видно. В прятки играет. Не прикопаешься.

Уже не таясь, я вышел на освещенную улицу.

На встречу ковылял благообразный старичок, ритмично постукивая тростью по тротуару. Аккуратная, хоть и порядком ношенная одежда, смешная шляпа с широкими полями и седая, коротко стриженная бородка а-ля сеньор Троцкий. И в таком же стиле старинные очки-блюдца с круглой оправой. Какой милый дедушка!

— Мальчик! Ты почему так поздно гуляешь?

Поразительно! Ну и времечко! Я бы сказал — всепоглощающая атмосфера ответственности. Всех за всех. Что бы в наше время ответило современное дитя такому, «доколупавшемуся» до него, пенсионеру? Я думаю — «а Вам какое дело?». И это — на «Вы» в лучшем случае.

Даже не знаю, что и ответить…

— Я в кино иду, дедушка. Родители меня там ждут…

— В кино? Так поздно? Что делается в этом городе! Конец света! А пойдем-ка к твоим родителям!

Черт! Ну, вот что с таким делать? И обижать не хочется. Формально он прав — нечего шпане болтаться по улицам в позднее время. Тем более в кино ходить на «взрослые» сеансы.

— Вы же в другую сторону шли, — пытаюсь как-то «отмазаться» я, — Вас, наверное, где-то ждут. Беспокоятся…

— Никто меня не ждет, мальчик. А вот твоим родителям мне есть что сказать. По поводу воспитания подрастающего поколения. Пойдем-пойдем!