Гриммюрграс взглянул на других студентов, репетирующих свои монологи на сцене, потом посмотрел на Тандри.

– - Все будет зависеть от прослушивания. Посмотрим, кто на что способен.

– - Да, но... Я бы лучше сыграл друга главного героя. Не могу объяснить, почему -- это какое-то рациональное ощущение! Ну, насчет главной роли... Я бы...

– - Посмотрим, -- повторил Гриммюрграс и легким жестом обратил внимание студента на приближающуюся Оуск.
– - Многое будет зависеть от нее.

– - Основное все равно от вас, -- прошептал Тандри, озорно подмигнул и, поклонившись подошедшей ассистентке, умчался на сцену.

Та проводила обаятельного, но уже горячо нелюбимого студента подозрительным взглядом.

– - Это тебе, -- не дав ей задать лишние вопросы, сообщил Гриммюрграс, протягивая Оуск рукопись.

– - Что это?
– - озадаченно заморгала она, присев рядом и начав пролистывать бумаги.

– - Сценарий.

Какое-то время Оуск просто ошарашенно смотрела на него, приоткрыв свой красивый ротик, но вид у нее при этом был далеко не соблазнительный. По крайней мере, не во вкусе Гриммюрграса. Если Фанндис и была права насчет магии, подчиняющей его и Фаннара этой девушке, то та явно была не связана с женской привлекательностью. И действительно, как она умудрилась сесть на шею сразу двум мужчинам, которых не интересовала ее внешность?

– - Профессор! Почему вы раньше мне его не дали? Ведь теперь мы можем подбирать ребят на конкретные роли! Но для этого мне нужно спешно прочесть сценарий.

– - Как и мне пришлось его написать, -- отозвался Гриммюрграс, заставив помощницу покраснеть и зарыться в рукописи.

На самом деле он не собирался отвечать на выходку Оуск такой же, однако и бегать по всему университету в поисках не в меру активной ассистентки ему было не с руки. После того, как Гриммюрграс узнал о ее деятельности за его спиной, ассистентка будто бы старалась не попадаться ему на глаза, забыв о придуманных ею же встречах в столовой. Благо расписание Гриммюрграса в эти дни не менялось, иначе бы он распрощался с Оуск и всерьез задумался, стоит ли тратить время на постановку собственной пьесы. Тандри же получил сценарий лишь потому, что утром сам подошел к Гриммюрграсу узнать, готов ли тот.

Студенты заметили, что ответственная за спектакль что-то увлеченно читает, и начали перешептываться, позабыв о репетиции, будто пристальное разглядывание Оуск и тихое обсуждение помогли бы узнать, к чему именно им следует готовиться. Пришедших на прослушивание оказалось больше, чем требовалось для постановки. Хорошо. Гриммюрграсу представлялось, что иметь возможность выбирать куда выгоднее, чем столкнуться с необходимостью искать среди других студентов подходящих для не занятых ролей. Но на лицах, обращенных к ним, кроме страха перед неизвестным читалась надежда, а глаза горели точно так же, как у Тандри. Гриммюрграс знал их всех, помнил каждого из студентов, как те вели себя на лекциях и семинарах, на что были способны, как сильно любили его предмет. Части из них придется отказать, наблюдая, как потухнут взгляды и улыбки, опустятся плечи. И судить придется в том числе и ему самому. Оуск отнесется ко всему проще: ей незнакомы эти ребята, да и вряд ли она смотрела на мир так же, как ее начальник, не думала, что лишить человека радости -- ужаснейшее из преступлений. Гриммюрграс попытался не думать, что они с Оуск станут палачами для части этих ребят, одним из которых вполне может оказаться Тандри: хотя он и был уверен в актерском мастерстве этого парня, он не знал, какой уровень у его соперников. Давать же Тандри какую-либо роль в любом случае не входило в его планы.

– - А главная роль для вашего любимчика?
– - уже привычно ворвалась в его мысли Оуск, и Гриммюрграс повернулся к ней с чувством благодарности: она не дала ему дорисовать сцену, как приходится говорить Тандри, что он им не подходит.

– - Что?
– - переспросил Гриммюрграс, поскольку услышал только ее голос, но не слова.

– - Вы главную роль писали под того рыжего?

– - Нет. Я сделал то, что ты хотела: переделал сцены, описанные в моей книге, чтобы их можно было поставить на сцене.

– - Да-да, я поняла, и это...
– - она помолчала, разглаживая сценарий у себя на коленях, затем прошептала: -- У меня нет слов. Это лучше, чем я представляла себе.

– - Спасибо. Но без помощи близнецов сценария не было бы.

– - Вот как? Не думала, что они... Впрочем, не важно. Значит, вы не настаиваете, чтобы этот парень...

– - Тандри.

– - Тандри? Да, Тандри... Чтобы Тандри играл главную роль?

– - Мне кажется, он справится. Но посмотрим, на что способны другие.

– - Хорошо, -- Оуск снова замолчала, опять принялась перелистывать рукопись, и о чем она при этом думала, догадаться было совершенно невозможно.

Настолько погруженной в себя Гриммюрграс увидел ее впервые. Нарушать молчание он не спешил -- не знал, что именно сейчас следует сказать. Стоило уже приступить к прослушиванию, но начать его должна была именно Оуск. Напомнить ей, зачем они собрались в этом зале?

Не пришлось -- девушка сама очнулась от своих мыслей и заговорила первой:

– - А этот язык? Вы его сами придумали? На мой взгляд, очень хороший ход, но актерам придется сложно: заучивать фразы, больше похожие на набор звуков.

– - О, им не придется зубрить реплики!
– - с улыбкой отозвался Гриммюрграс.
– - Они будут учить язык.

– - Эм... что?

– - Не весь, конечно, -- рассмеялся он. Вопроса касательно языка он ждал больше всего, опасаясь, что Оуск воспротивится. И хотя Гриммюрграс решил для себя, что не намерен давать ей спуска, а значит, если пьесу и будут ставить, то только по его правилам, спорить с ней ему не хотелось. Пустая трата времени и сил. Так что следовало объяснить свою задумку коротко, но точно.
– - Фанндис изобрела аппарат, способствующий быстрому изучению языка. С помощью этой пьесы она хочет продемонстрировать его эффективность научному сообществу. Я не против. Когда актер произносит строго заученную реплику, его речь теряет естественность. Возможно, в этом и прелесть пьес, но на этот раз мне хочется, чтобы ребята могли импровизировать. Они знают, что примерно следует сказать, но могут поменять порядок слов или произнести фразы несколько иначе.