– Наоби сказала, что "теневики" сразу же узнают о её смерти, - дополнила Натка.
– Мол, "маячки" каким-то хитрым образом замкнуты на неё. На неё живую, имеется в виду. Так что, ребус оказался достаточно заковыристым...

Неожиданно со стороны разлапистого дерева, щедро облепленного тёмно-золотистой листвой, долетел старческий, безжизненно-монотонный голос:

Над седой волную - солнце ярко светит.

Над вчерашней лужей - ветерок свистит.

Почему так грустно - жить - на этом Свете?

Почему - так тошно? Кто мне объяснит?

Почему так грустно - жить - на этом Свете?

Почему - так тошно? Кто мне объяснит?

Дальняя дорога - снова в Путь позвала.

Дальняя дорога, трудная стезя.

И играл оркестрик - на краю причала.

И хмельно орали - вслед - мои друзья.

И играл оркестрик - на краю причала.

И хмельно орали - вслед - мои друзья.

А тебя там не было. Вот, такая песня.

Жёлтый лист - доверчиво - тихо прошептал,

Мол, не быть вам, голуби, никогда уж вместе.

И согласно скрипнул - старенький причал...

Песенка - так же неожиданно, как и началась - прервалась.

– Ты что же, подруга?
– охнула Натка.
– Ты её....

– Очень надо, - обиженно поморщилась Аша.
– За кого, Птичка, ты меня принимаешь? За отвязанную и беспринципную мирранскую аристократку, чуждую чести и добродетели? Ошибаешься, подруга аномальная.... Я, просто-напросто, лишила свою старенькую няньку памяти. Совсем-совсем-совсем. Теперь она - как младенец. Пусть начинает жизнь заново, как говорится, с чистого листа. Если, конечно, получится.... И ещё. Я отдала её девственно-чистым мозгам чёткую команду. Мол: - "Следовать, не жалея ног, к Жёлтому замку...". Это такое поместье, принадлежащее двоюродной папиной сестре, высокородной леди Серветт и расположенное в глухой и непролазной провинции. Дорога, которая ведёт к поместью тутошнего барончика, устремляется потом, как раз, в ту сторону.... Заканчиваем болтать, и занимаемся делами. Как то. Отвязываем мою няньку от дерева. Забрасываем за её плечи вещмешок с "маячками". Связываем все имеющиеся в наличие верёвки в одно целое. Спускаем Наоби с обрыва вниз. Пусть отвлечёт на себя "теневых" преследователей. Узел на верёвках я - после завершения спуска - так и быть, "развяжу". Инструктаж закончен. За дело, соратники...

Задумка удалась.

Когда вечернее тёмно-фиолетовое солнышко, вынырнув из белоснежных кучевых облаков, уже вплотную приблизилось к далёкому горизонту, Наталья объявила:

– Мой каменный медвежонок вновь стал холодным. Значит, наш план сработал.... Как считаешь, Павлик?

– Ваш план, милые дамы, сработал, - благородно поправил Назаров.
– Объявляю - от лица командования - благодарность. Сворачиваем лагерь, загружаемся рюкзаками, прежним путём спускаемся с холма и продолжаем маршрут.... Скоро наступит ночь? Ерунда. Приказываю - пренебречь. Мирранские ночи - по сравнению с "земными" - очень светлые. Изумрудно-сиреневые такие. Тихие, задумчивые и симпатичные - до полной и нескончаемой невозможности. Светлее, "теневым" гадом буду, не бывает...

Глава семнадцатая

Идейная диверсантка и секрет Теневой Системы

Следующая мирранская неделя прошла без особых приключений и происшествий. Поход как поход. Холодные утренние росы, тяжёлые дневные переходы, краткие привалы-перекусы, ночёвки под яркими звёздами. Густые тенистые леса неохотно отступали под напором болотистых долин и пустошей, на смену которым вновь приходили горные леса, перелески и кустарники. Регулярно приходилось форсировать неглубокие речки с плавным течением и бойкие задорные ручьи. Обыкновенный и практически ничем непримечательный поход, как уже было сказано выше.

Лишь иногда - всегда с одной и той же стороны относительно вектора движения отряда - у горизонта нервно вспыхивали-бегали далёкие светло-жёлтые всполохи. И тёмной ночью - вспыхивали, и белым днём - бегали...

– Наши соратники воюют, - с нескрываемой завистью в голосе комментировал Пашка.
– Вернее, отвлекают "теневиков" на себя. Молодцы. Настоящие мирранские герои.... А мы? Прячемся, словно скромные лесные мышки. Трусливо шарахаемся от каждого шороха. Играемся в дальние стратегические обходы. Стыдно, блин горелый.... Впрочем, я помню - "про конечные цели и задачи, ради осуществления которых можно пожертвовать...". Чем, собственно, можно пожертвовать? Многим. В том числе, и собственным душевным комфортом...

Наступило очередное походное утро - ясное, тихое, изумрудно-сиреневое. Они, позавтракав причудливой смесью из мирранских и "земных" продуктов, оперативно свернули лагерь и, сноровисто забросив рюкзаки за спины, тронулись в путь.

Примерно через тридцать пять эрлов Назаров, подняв вверх правую руку, просигнализировал подчинённым о кратком привале, достал из внутреннего кармана штормовки географическую карту и, развернув её, принялся рассуждать вслух:

– Если идти намеченным маршрутом, то нам скоро придётся пересечь достаточно широкую долину, лишённую лесного покрова. Наверное, это что-то похожее на нашу "земную" степь. Небезопасное занятие, если исходить из тактических соображений. В том плане, что можно случайно попасть в поле зрения "теневиков" - со всеми вытекающими негативными последствиями, понятное дело.... Идти - в очередной раз - в обход? Приличный крюк получится. Порядка тысячи лишних дан. Времени жалко. Да и с продовольственными припасами у нас откровенно негусто.... Какой из двух вариантов выбрать? Непростая, ей-ей, задачка.

– Давай, мы с Ашей сходим на разведку?
– предложила Наталья.
– То есть, в сторону предполагаемой степи? Произведём лёгкую рекогносцировку? Определимся на местности? Оценим степень потенциальной опасности?

– Придумщица ты у меня. А ещё и фантазёрка махровая...

– Что же здесь фантазийного? Мы реально проясним ситуацию, а вы, тем временем, наловите рыбки. Слышишь, справа ручей шумит? На обед приготовим ушицы. Лишним, честное слово, не будет.

– Уха - исключительная вещь, - жадно облизнувшись и громко сглотнув слюну, поддержал Томас.
– Пища капризных и избалованных королей, образно выражаясь. Да и сама рыбалка - дело на редкость завлекательное. Утеха настоящих и брутальных мужчин, если зрить в корень.... Может, командир, порыбачим?