– Уважаемая Птичка ожидаемо зрит в корень. Молодец и умница, - похвалил Профессор.
– Действительно, Языческая роща - на сегодняшний день - является полностью отработанным (по уфологическим меркам и понятиям), объектом. Слишком много шума было поднято вокруг этой симпатичной аномальной зоны. Научные экспедиции, шумные туристы, костры, тропы, песни под гитару, пустые бутылки и смятые консервные банки, съезды, симпозиумы, телевизионные группы.... Даже если в Языческой роще и присутствовала раньше некая...м-м-м, аномальная Сущность, то теперь она, девяносто девять процентов из ста, покинула эти рассекреченные места. Вернее, э-э-э, переселилась в другие, более спокойные и тихие края. По крайней мере, в последний раз появление НЛО над Корткеросом было зафиксировано в позапрошлом году. А после этого - как отрезало. Комментарии, что называется, излишни.... Но на прошлой неделе из Республики Коми поступила интересная, неожиданная и очень актуальная информация. Звонил один из моих учеников. Он окончил наш Университет пятнадцать лет тому назад. Но российская геология тогда находилась в упадке, работы по специальности не было, и Сергей завербовался по контракту в какую-то жутко-секретную военизированную структуру. Несколько лет провёл в зарубежных командировках, потом вернулся на Родину, а последние два года работает начальником метеостанции, обустроенной в Республики Коми, рядом с посёлком Мутный Материк.

– Странное название, - подозрительно покачал головой Пашка.
– Красивое и поэтичное, конечно. Спора нет. Но, извините, не вызывающее избыточного доверия...

– Ничего странного и подозрительного. Мутный Материк располагается на берегу реки Печоры, на пятьсот-шестьсот километров к северо-востоку от Салехарда. Недалеко от села в Печёру впадает речка Малая Мутная. Ещё выше по течению - Большая Мутная. Вот, из-за этих географических особенностей и образовалось экзотическое название данного населённого пункта.... Возвращаюсь к основному вопросу сегодняшней повестки дня. Сергей сообщил, что случайно обнаружил - примерно в пятидесяти километрах от Мутного Материка - аномальную зону. Причём, зону, судя по всему, совсем молодую, ещё никем не исследованную и являющуюся прямым аналогом знаменитой Языческой рощи.

– Молодую - это как?

– Аналогом Языческой рощи? Что имеется в виду?

– Сейчас объясню, мои юные и любопытные соратники. Наберитесь, пожалуйста, терпения.... Прошлой осенью Сергей переправился через Малую Мутную и немного прогулялся по тамошней северной тайге. Зачем? С какой целью? Не знаю, честное профессорское слово. Сами потом у него спросите. Главное, что наш герой набрёл на приметный холм - правильной конической формы, поросший молоденькими ёлочками, соснами, лиственницами и пихтами. А ещё там ему удалось добыть-подстрелить много рябчиков и серых куропаток.... Этой весной Серёга вновь отправился в те места. Переплыл на лодке через реку и сразу же почувствовал некую тревожную ауру. Спрятал лодку в густых прибрежных кустах, тронулся в путь - всякие странности скопом навалились: и ползающие, и бегающие и летающие. Какие конкретно? Не буду сейчас утомлять вас конкретными подробностями, всё равно не поверите.... Добрался путник до добычливого холма, но и там произошли кардинальные изменения: все молодые хвойные деревца искривились самым невероятным образом и причудливо переплелись между собой. Сергею раньше доводилось неоднократно бывать в Языческой роще, и он считает, что между этими аномальными зонами много общего. Понимаете? Возможно, новая аномальная зона (назовём её, к примеру, "Мутный Лес"), "родилась" прошедшей зимой в качестве замены старой, уже отработанной. Это, уважаемые коллеги и соратники, редкая удача. Редкостная, чёрт меня побери!

– А этот ваш...э-э-э, начальник метеостанции.... Он является адекватным человеком? Ему можно доверять?
– засомневалась приземлённая Натка.
– Ничего не выдумал? Ничего не приукрасил?

– Кто? Серёга Подопригора?
– опешил Палыч.
– Ну, ты, Птичка, даёшь! Серёга он.... Он - кремень!

– Иван Палыч, вы сказали, что фамилия у начальника метеостанции - "Подопригора"?
– спросил звонкий, чуть подрагивающий девичий голос.
– И он несколько лет провёл в зарубежных командировках? От жутко-секретного военного ведомства?

Пашка обернулся. В проходе, образованном рядами кресел и стеллажами с папками, стояла Лизавета - страшно взволнованная, красивая и очень бледная.

– Словно простыня из номера шикарного пятизвёздного отеля, - тихонько прошептала Птичка.
– Как бы в обморок не грохнулась. Ты, Павлик, подстраховал бы симпатию...

Глава третья

Сиреневый туман и острые зубы

– Вжиг-вжиг! Вжиг-вжиг!
– монотонно, надоедливо и скорбно пела двуручная пила.
– Вжиг-вжиг! Вжиг-вжиг...

– Будем сворачиваться, - объявил Подопригора.
– Надо к вечеру дотопать до Малой Мутной и встать на её берегу крепким лагерем. А уже утром, после завтрака, приступим к форсированию данной водной преграды. Если, конечно, получится.

– Что, собственно, может не получиться?
– не удержался от вопроса Пашка.
– И почему лагерь - обязательно - должен быть крепким?

– Прекращай, Рыжий, выёживаться!
– велела Лизавета.
– Серёжа лучше знает, что надо делать.

– Конечно, ему виднее, - запихивая в большой котелок из-под макарон с тушёнкой маленький котелок с остатками чая, язвительно прокомментировала Натка.
– Такая, понимаешь, стильная бородка. Упасть и не встать. Симпатичный тёмно-фиолетовый шрам мужественно змеится от правого виска к волевому подбородку. Шикарная пего-седая шевелюра. Массивная золотая серьга, украшенная ярким кроваво-красным камушком, элегантно болтается в мочке левого уха. Натуральный рубин? Охренеть и не проснуться. Шикуем, Серёжа.... Ни дать, ни взять - натуральный героический предводитель шайки благородных пиратов. То бишь, среднестатистический герой любовных дамских романов, перемещённый - неведомой и волшебной силой - в наше скучное и меркантильное время.... А кто, блин пригоревший, будет после обеда мыть посуду? Кто, я вас, аристократов вшивых, спрашиваю? Благородный и отважный пират? Юная и мечтательная героиня, положившая голубой трепетный глаз на означенного бесстрашного пирата? Хрена лысого. Не дождётесь. Даже до морковкиного заговенья. Нынче им, личностям насквозь романтическим, не до пошлой бытовой ерунды.... Да и близнецы Петровы заняты. Они же у нас - экспедиционные художники. Достали из походных рюкзаков альбомы-карандаши, да и переместились поближе к Идолу, фиксируют (для полноценного отчёта перед щедрыми спонсорами, надо понимать), его суровые северные черты.... Павлик, ты же мне - по жизни - верный товарищ? Поможешь отдраить котелки, вилки и всё прочее?

– Стопудово. Без вопросов и даже с удовольствием.

– Молодец, Рыжий. Никаких сомнений, если честно, у меня не было и в помине.... Тек-с. Я сложу в маленький котелок кружки, а ты забирай крышки от котелков, предварительно поместив в них грязные вилки-ложки.... Готов? Тогда, уважаемый коллега, следуй за мной...

От вершины холма - строго на север - вела хорошо-натоптанная тропа. Вела-вела, а метров через сто пятьдесят выводила к роднику.

Наталья вывалила кружки на плоскую моховую кочку, вынула из большого котелка маленький, зачерпнула в одну из посудин родниковой воды, достала из кармана штормовки плоский флакон с моющим средством, две тряпочки и, протянув одну из них Назарову, велела:

– Намыливай ложки-вилки. Только тщательно и усердно, без дураков и халтуры.

– А ты, оказывается, мышка запасливая, - принимаясь за работу, одобрил Пашка.

– Как и полагается будущему буровому мастеру. В полном соответствии с его типовыми должностными обязанностями.

– Молодец. Настоящая отличница.... Слушай, Птичка, поможешь мне в одном важном деле?

– Помогу. Если, конечно, смогу. Излагай.

– Давай, я за тобой немного поухаживаю, а?

– Это, извини, в каком же смысле?
– насторожилась девушка.