Лорд, помогая мне подняться со скамьи, на которую мы присели, погуляв по аллее, наклонил голову, и внимательно взглянув на меня, развернул ладонь той самой руки, за которую придержал меня. Термический ожог в центре ладошки производил своеобразное впечатление, поднеся к носу, он принюхался и, отпустив руку, произнёс.

– Попросите бабушку связать Вам ажурные митёнки, под ними можно всегда носить повязку, пропитанную целебной мазью, моя мать изготовит её для Вас. Ожог не пропадёт, но зарубцуется, и не будет впоследствии причинять Вам боль, - пояснил лорд, и мы направились в сторону своей конторы, - но какое отношение имеет контора Гиена Мордерата к этому артефакту?

– Наступит день, и я Вам всё расскажу, позвольте нам убедиться, что Вы с нами, и не будете сливать тому же принцу Птолемею всё услышанное, - попросила я, опершись на его руку, подъем был очень крутой, - и как здесь дома строятся?

– Да хорошо строятся, фундамент выкладывают с учетом перепада, а дом стоит очень даже ровно, - разъяснял лорд, со стороны могло показаться, что дочь и отец гуляют неспешно и обсуждают обычные житейские проблемы.

Открыв контору и даже не успев занять свои места, мы услышали робкий стук, и в прихожую вошла леди.

Дорожное, полотняное платье темно-зеленого цвета производило обманчивое впечатление простоты, однако учась в Академии с модницами, я имела представление о стоимости одного метра такой ткани. Платье было очень дорогим и отшивалось по индивидуальному пошиву, подчеркивая высокую грудь леди и умело маскируя отсутствие талии. Вуаль, прикрепленная к шляпке из салона Эльзи Скиппи, самой модной и дорогой столичной шляпницы, скрывала лицо. В руках, спрятанных за ажурными перчатками, леди держала, кожаный ридикюль ярко-красного цвета.

– Добрый день!
– произнесла леди, - я писала письмо с просьбой принять меня сегодня.

– Добрый день, Вы леди Минерва Талерман? Проходите, пожалуйста, мы вас ждали, - ответила я, проходя вперед к своему столу и предлагая ей занять стул перед ним, - если Вы не возражаете, поднимите вуаль.

– Да - да, конечно, извините, - сняв ажурные перчатки, леди подняла вуаль, положив её на шляпку.

Вот сейчас можно было разглядеть нашу посетительницу. Красивая леди, лет тридцати пяти - сорока, гладкая кожа лица с едва наметившимися морщинками в области глаз, аккуратный прямой носик и небольшой рот. Серовато-синие глаза поблёкли, будто от частых слёз, а по вискам в густых каштановых волосах пробивались редкие седые нити.

– Мы внимательно слушаем Вас, - обратилась я к леди, лорд сидел за своим столом и делал вид, что увлечен делопроизводством, пока мы отсутствовали, поступила почта и на столе лежала небольшая пачка писем, к вскрытию которых он приступил.

– Вы так молоды, - вырвалось у леди, - когда мне рассказывали о Вас, я представляла немного другую картину, Вы действительно леди Видана Тримеер, вдова лорда Ольгерда Тримеера?

– Я да, а Вы действительно леди Минерва Талерман или это имя всего лишь прикрытие?
– спросила я, - прочитав письмо, почему-то подумала, что это именно так и есть.

– Мое имя, настоящее имя Клодия Гордон, но по мужу я Бедфорд, леди Клодия Бедфорд, - произнесла леди и судорожно достала из сумочки носовой платок, - я выпускница Академии Радогона Северного, если Вам это о чем-то говорит.

– Говорит, Вы учились на несколько лет позднее той группы, в которой учились Катрина Йонис, Амилен Зархак, Ядвига Брекноуг, Сефек Бейн и Вик Розгон, - перечисляя эти имена, я смотрела на леди, и видела, как бледнеет её лицо, последнее имя заставило сжать губы, отчего они превратились в тонкую полоску телесного цвета.

– Я неожидала, что Вам известны эти имена, - только и признесла леди, - но меня Вы не знаете.

– Да как сказать, - вырвалось у меня, и, открыв ящик стола, я достала сумочку, в которой лежал свиток, я обнаружила его вчера среди своих вещей, привезенных из Академии. Элиза пообещав однажды нарисовать выпускницу Клодию Гордон, однокурсницу Тионы Авгур слово своё сдержала и пусть не очень умелый, но передо мной был её портрет. Я протянула свиток леди Гордон и, развернув его, она вздрогнула.

– Это же я, в тот самый год, когда закончила Академию, - удивлённо произнесла она и, возвращая рисунок, спросила, - откуда он у Вас? И как так случилось, что Вы знаете обо мне?

– Ваш портрет в альбоме выпускников Академии настолько нечеткий, что пришлось попросить помощи у тех, кто умеет рисовать. Леди я узнала о Вас, когда произошло убийство репортёра Лиеса Грейбрана, который как выяснилось, был представителем рода Розгон, его звали Вик. Он инициировал свою смерть, чтобы не жениться и как-то отделиться от семьи, требовавшей от него вести себя прилично, как и подобает истинным лордам, - объясняла я, - вот так узнала Ваше имя, Клодия Гордон и ту историю, с обещанным наследством, которое оказалось отписанным фрейлине императорского двора Амилен Зархак. Всё было так, меня не ввели в заблуждение?