А когда раскачиваешься сильно, то можно и визжать в притворном испуге, и позволять платью под напором ветра оголять ее не знавшее солнца тело до колен, а то и до пояса… гм… надо будет изобрести трусики, все никак руки не дойдут до такой мелочи за этим строительством Царства Небесного…

Не пойму, что в них такого сложного, что их Изобрели позже самолетов и пароходов! И то же самое с бюстгальтером. Правда, надо идею подсказать кому-то другому, позорно мне войти в историю как создателю женских трусов и бюстгальтера.

Когда возвращались с обхода крепости, навстречу поспешил один из гостей, как я понимаю. Высокий и неимоверно худой, но мало того — на его череп ушло вдвое меньше материала, чем на голову сэра Коллинсворда. Хотя по высоте они один в один, только череп этого господина словно бы сплюснули с боков. У него крайне узкое лицо, длинный нос и крохотная челюсть, а голова сидит на длинной тонкой шее, из-за чего я сразу подумал о гусях, что Рим спасли, а потом вспомнил того роскошного гуся, что поймал и притащил Бобик.

— Ваше высочество, — прокричал он еще издали, — сэр Бренди Лендфорд к вашим услугам! Прошу дозволения со своими людьми присоединиться к вашей армии!

— Нет-нет, — возразил я, — это будет неуместно… А сколько у вас людей?

— Пятьдесят рыцарей, — сообщил он, — в полном вооружении, закаленные в боях, пятьсот лучников и двести арбалетчиков!

— Нет-нет, — повторил я, — хотя ладно, можете присоединиться. Только мои приказы выполнять беспрекословно!

— Клянусь, — воскликнул он. — Вы же тот самый Ричард Завоеватель!

— Ага, — сказал я, — вроде бы я именно тот.

Ближе к вечеру примчались конники Норберта и сообщили, что передовые части армии прибудут через два часа.

— Сэра Норберта, — сказал я, — и сэра Клемента наш хозяин, благородный сэр Коллинсворд, приглашает в крепость на ужин. С двумя-тремя особо приближенными военачальниками, но не больше, тут и так тесно.

Коллинсворд на этот раз выехал встречать грозную армию, посмевшую бросить вызов грозному Мунтвигу, в сопровождении двух десятков пышно и богато одетых рыцарей.

Я остался в крепости, мой высокий ранг не позволяет выезжать встречать своих же военачальников, я могу разве что принять их, важно развалившись в тронном зале на главном сиденье, но для меня это чересчур, встречу здесь, во дворе..

Леди Сандра деловито раздавала указания слугам, увидела меня, слоняющегося бесцельно, как Чайльд Гарольд, мягко улыбнулась.

— Ваше высочество?

Я отмахнулся.

— Не обращайте на меня внимания, милая леди. Это так, сплин нахлынул.

Она спросила озабоченно:

— Сплин? Это что за штука?

— Да так, — сказал я с тоской, — когда вот чего-то хочется, а чего, не соображу. То ли конституции, то ли севрюжины с хреном, то ли кого-нибудь ободрать…

Она неуверенно улыбнулась, женская интуиция подсказала, что я пошутил, вот и губы растянул, это значит, улыбается, а что понятно, так у мужчин почти все непонятно.

В начале ночи я поднялся на башню и прикинул еще раз, как здесь могут разворачиваться битвы, если обороняться придется здесь, и там же увидел вскоре, как подходит моя ударная армия, с ходу разворачивается, решительная и уверенная, умело и отважно начинает ставить шатры и палатки, разжигать костры, плотно и смачно ужинать перед сном.

К замку направилась группа всадников, во главе в свете факелов мелькнула громадная фигура в доспехах. Я сразу поискал за спиной парнишку в плаще с надвинутым на голову капюшоном, так выглядит для всех Ричэль, но нет, Клемент привычно оставляет Ричэль в своем шатре, хотя о ее существовании его люди уже знают и гордятся своим лордом, сумевшим, подобно самому сэру Ричарду, заполучить себе в пажи неприступную эльфийку.

Я направился к воротам, вскоре с той стороны раздался задиристый рев боевого рога.

Ворота распахнулись, в сопровождении улыбающегося Дункана Коллинсворда въехали на огромных красивых конях Клемент, Сулливан, Палант и, дьявол их побери, принц Сандорин и принцесса Аскланделла, чего ей не сидится в лагере, еще чуть, и я пожалею, что распускал язык о равноправии и женском суфражизме.

Коллинсворд уже общается со всеми настолько радушно и прочувственно, что да, издали видно, насколько осточертело ему в медвежьем углу и как здорово, что столько гостей!

Управитель и слуги уже раскланиваются с Клементом, угадав главного как по фигуре, так и по властности его манер.