– Ничего, – задумчиво пробормотала Даша. – Честно признаться, я удивлена.

– Понимаю, – негромко хихикнул юноша. – Я бы почувствовал то же самое. Тебе, вероятно, все это может показаться недостаточной причиной, чтобы мне продолжать оставаться с тобой и желать всячески помогать, но, тем не менее, я счастлив, что мы смогли подружиться. И теперь я несказанно рад находиться рядом с тобой, Даша, и желаю для тебя только счастья. Ты стала мне родным человеком. И когда ты улыбаешься, я, словно вновь переношусь в то время, когда и я был любим и нужен. Поэтому не терзай себя лишними волнениями и помни, – Вереск вдруг стремительно повернулся, склонившись к лицу девушки; губы его тронула хитрая улыбка, – что у тебя есть такой замечательный и преданный друг, как я.

Не сдержавшись, девушка звонко засмеялась.

– Спасибо тебе, Вереск. Я…

Не дав ей закончить, молодой человек неожиданно поддался вперед и невесомо коснулся теплыми губами щеки девушки, отстранившись в следующее же мгновение.

– И, пожалуй, я заслужил один поцелуй.

Даша оторопело кивнула, не сводя с него взгляда, а Вереск вновь облокотился на стену и, потянувшись, закинул руки за голову, подставив лицо под ленивые лучи вновь выглянувшего из-за рассеявшегося бледной дымкой облака золотого солнца и сонно прикрыв глаза. Вереск. Даша из-под ресниц наблюдала за пригревшимся в еще теплых лучах юношей. За это время, что они провели вместе, она успела сильно к нему привязаться, и теперь в ее душу прокралось ощущение, что они и в самом деле были давно знакомы. Точно прошло со дня их встречи не чуть больше двух месяцев, а намного больше; словно Вереск всегда был рядом с ней, подобно ангелу-хранителю, как сам в шутку не так давно назвал себя молодой человек.

Зевнув, Вереск мотнул головой, точно желая прогнать одолевшую сонливость, и повернулся к Даше, однако так ничего не успел сказать: из-за дома показался Лорэнтиу и, заметив их, уверенно приблизился. Остановившись, он поднял руку, намереваясь, что-то сказать, но тут же нахмурился, неразборчиво пробормотал что-то себе под нос и вновь повернулся, намереваясь вернуться в дом, но все же, раздраженно сплюнув, обратился к оторопело смотрящим на него Даше с Вереском:

– Нам следует сходить в город. Я вот думаю, стоит ли дожидаться Мирайн или же отправиться одним. Она все-таки человек взрослый, сама потом разберется. Или же напротив, эта несносная женщина втянет нас в какую-нибудь неприятную ситуацию. Но в любом случае, нам нужна новая одежда и тулупы, – Лорэнтиу даже не смотрел на них, напряженно хмурясь и буравя землю задумчивым взглядом. – Когда я был здесь с наставником, мы покупали шкуры у одного местного дельца. Фитчер, старик в доме, рассказал, что тот до сих пор работает здесь. Поэтому первым делом мы наведаемся к нему. Заодно и посмотрим, узнает он меня или нет.

– А как давно ты был здесь? – спросила Даша, поднимаясь вслед за Вереском.

– Лет шесть назад, если не ошибаюсь, – поскреб ногтями подбородок юноша. – Мы возвращались домой из Айска, соседнего с Диарой небольшого королевства. Наставник ездил туда навещать семью, ну я с ним увязался. По большей части для того, чтобы узнать обычаи и жизнь еще одного края. На нашем материке расположено четырнадцать особо значимых и играющих важную политическую роль государств, богатейшие из которых в основном находятся по линии берега. Из них я знаю одиннадцать языков, а так же моральные и экономические устои всех этих стран, включая их законы, систему правления, различные традиции и нормы.

– Значит, – поравнялся с ним Вереск, – ты путешествовал, чтобы изучать все это?

– Да, можно сказать и так. По большему счету, меня с детства готовили к тому, чтобы обращаться в кругах власти среди королевств. Мне не было и четырех, когда я начал обучаться с наставником. Фактически он считался мастером фехтования при дворце, призванном заниматься с царственными отпрысками, но мне он стал кем-то большим, чем просто тренером и другом. Наставник многому научил меня, что на первый взгляд вовсе и не входило в круг его обязанностей. И именно благодаря ему я смог изучить большую часть государств еще до возраста, при котором меня могли полноправно допустить на службу королю, а именно шестнадцати лет.

– Как спокойно ты нам все это рассказываешь, – фыркнул Вереск.

– Просто я, – Тин резко остановился и приблизился почти к самому лицу озадаченно моргнувшего юноши, – доверяю вам. И надеюсь, не наступит никогда тот день, когда мне придется преподать урок верности тебе. А если вдруг у тебя все же возникнет желание предать меня, то советую хорошо подумать над этим и отказаться от своих намерений. Иначе… – усмехнулся юноша, – я тебя накажу. Но это так, к слову. Всегда лучше предупредить, чем потом ворчать и стенать, что промолчал. Между тем, нам лучше прекратить все эти разговоры и поспешить к лавке торговца шкурами.

Вереск только пожал плечами и, беззаботно улыбнувшись Даше, направился вслед за идущим впереди молодым человеком. Поравнявшись с ними, девушка вновь посмотрела на дома, повисшие на переплетенной паутине толстых тросов высоко в небе над их головами. Все-таки, даже глядя на них с земли, ей становилось жутко, но, несмотря на это, желание увидеть поселение из их окон так и не отпускало девушку. Мучительно внутри это желание боролось с отчаянным страхом, и когда они уже пересекли главную площадь, Даша пришла к мнению, что лучшим будет перебороть себя и не создавать еще больших проблем. Однако едва эта мысль коснулась ее сознания, как острые иглы боли вонзились в сердце девушки.

Дзин.

Как много осталось несделанным в его жизни? Одолевали его когда-нибудь сомнения, по силе своей превосходящие любые страстные желания? Да, скорее всего… А теперь, сколь бы важны ни были все те несделанные вещи и неосуществленные мечты, Дзин уже никогда не сможет набраться смелости и воплотить их в действительность. Даша закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать подступающие горечью слезы. Весь глубокий и светлый мир Дзина оборвался в считанные мгновения, провалившись в густую тьму. Наверняка, есть многое, что он не успел сделать. Не успел из-за нее.