Да, ты прав, дела как раз есть, и дела эти скорбные. Видел уже, какая по городу, да и по всей стране выборная вакханалия развернулась? Сколько денег на это надо? Откуда они? Не иначе как из тех самых схронов истекают, что мы искали. Прав ты был - золото здесь. Здесь, на Мохаве. И церковные сокровища тоже.

– - Я в этом тем более укрепился после диверсии со взрывом больницы. По правильному пути мы шли, можно сказать в затылок "Толстякам" дышали. А взрыв больницы устроила Контора, ту тоже сомнений нет никаких, их почерк.

– - Тогда получается, что твоё и волбата воскрешение вам долголетия не добавит.

– - Это если мы снова за поиски золота возьмёмся.

– - А мы возьмёмся?

Базилиуса поразил вопрос Отца Михаила. Это "мы", произнесённое так естественно, что у него сомнений не возникло - отец Михаил считает себя снова в деле. Такая помощь дорогого стоит. Для него же, бывшего агента Конторы поиск золотого запаса и сокровищ церкви стал отныне личным делом, Базилиус открыл персональную вендетту против "Трёх Толстяков", Конторы и вообще.

– - Как думаешь, отец Михаил, остальные наши примут участие?

– - На прошлой неделе собирались, сороковины отмечали, я молебен отслужил за упокой. Каюсь, по живым отслужил, получается. Ну, да отмолится. Так там все были и в бой рвались. Елена, боевая девушка, так та вообще с гранатами пришла, предлагала взорвать что-нибудь в память о вас. Отговорили.

– - Кстати, отец Михаил, - Базилиус не заметно для себя уже переключился на работу, - а те бункеры, что вы проверяли, как они?

– - Пустышка, облазили сверху донизу, просветили, прослушали, чем могли, пока у ребят аппаратуру не изъяли. Единственное, что можно с уверенностью утверждать, так это то, что на всех трёх объектах до нас кто-то побывал. Уж больно они заброшенные были до того, поэтому следы посещения остались. Может и нам готовили ловушки, да не успели.

– - Получается, что только две точки не обследованные у нас остались. Шансы растут с каждым взорванным бункером. Пора объявлять общий сбор.

– - Да. Только я бы на вашем месте, дети мои, поостерегся в открытую по улицам шляться. Кто знает, как враги наши к вашему воскрешению отнесутся.

– - Думаю им сейчас не до нас, вон. Что вокруг творится. А мы в политику пока не лезем.

– - Ещё как лезем. Золото народное ищем, а на нём, и политика и экономика, и частная и общественная держатся. Убери золото, и весь этот вертеп рухнет, как трухлявое дерево.

– - Ваша правда, батюшка, осторожность нам не помешает. А время сейчас и в самом деле подходящее. Черпают они из кубышки сейчас постоянно, значит, шастают к ней регулярно, могли бдительность потерять. Эх, узнать бы кто у них сейчас финансами ведает.

– - А чего там узнавать. Известно кто. Помнишь того аскетичного старика, который на переговорах на "Небо-64" присутствовал, и которого на Мохаве как-то ловко и вовремя освободили до этого?

– - Конечно, помню этого мухомора, очень подозрительная личность. Так он что, не отправился на небо вместе со всеми на "Небе-64"?

– - Представь себе, нет, уцелел. Непотопляемый старикашка оказался. Может за то его "Толстяки" и приветили. Вот он и держит кассу.

– - Это хорошая нить, попробуем проследить за "Чёрным Казначеем". Ладно, отец Михаил, утро вечера мудренее. А сейчас давай, наливай, за нашу неминуемую победу выпьем.

Друзья расстались за полночь.

Общий сбор удалось провести только на третий день. Базилиус снял дом в пригороде. Каким-то странным образом повстанческие счета в банках не были заблокированы (подозревали руку весьма прозорливого Главного Казначея), поэтому средств им хватало. Правда теперь всё приходилось покупать или арендовать совсем не заметно и за большие деньги. Помощи от властей ждать не приходилось. Не только потому, что власть их похоронила-разогнала, но в первую голову из соображений секретности.

Елена встретила Базилиуса хмуро и не приветливо, чем открыла в его сердце кровоточащую рану.

"Кто поймёт этих женщин, может в мёртвом виде он ей был милее".

Зато Гябур, Вонок и Константин были встрече рады несказанно. Базилиус не стал вдаваться в подробности своего и волбата чудесного спасения, некогда, мол. Сказал только, что к тому спасению лапу приложил Тимоти, ну а тот, как всегда был не многословен. Спаслись и спаслись, чего тут шум поднимать. А вот что похоронили их, то это совсем зря. Тимоти такой оборот не понравился, он считал, и на то было народное волбатское поверье, что живых хоронить - к большим бедам. Волбат сразу предложил, не откладывая в долгий ящик заменить могильную плиту с удалением с неё своего и Базилиуса имён. Все дружно с предложением согласились. Только постановили отложить могильные дела до лучших, более спокойных времён.

– - Мы Чижу настоящий памятник поставим, не в пример этим скрягам из правительства. Ишь, удумали, троих под один камень.

Елене и Константину поручили, как самым опытным разведчикам, поручили слежку за "Чёрным Казначеем", теперь левая рука "Трёх Толстяков" проходила под такой кличкой. На мероприятия по наблюдению за объектом Базилиус выделил часть арагонской аппаратуры, извлечённой из тайника. Задача остальных была проверить два не охваченных подземных сооружения.

Поначалу Тимоти хотели исключить из числа участников операции, в связи со сложностями перемещения по городу из-за нового ксенофобского закона. Опасались за него, были уже печальные случаи кровавой расправы и над волбатами и над другими не гуманоидами. На что Тимоти заявил, что смертельно обидится такому решению, а за себя постоять может не хуже других. Пришлось согласить с мнением товарища, только настоятельно посоветовали без нужды не высовываться. Часто высовываться нельзя было и Базилиусу, его действительно могли узнать. Поэтому множество мероприятий по закупке снаряжения и аппаратуры, аренде транспорта поручили Гябуру и Воноку.