– Я говорю не про Артура, - сказал Малкольм.
– Я говорю о тебе. Она знает?

– Кто знает и о чём?

– Не прикидывайся глупцом,- сказал Малкольм.
– Эмма. Она знает?

Джулиан почувствовал гулкое сердцебиение в груди. Он потерял дар речи от потрясения, которое вызвали слова Малкольма. Это было слишком, словно тебя сбивает волна: тело не выдерживает и скользит по песку.
– Остановись.

– Не могу.
– Сказал Малкольм.
– Я люблю хэппи-энды.

Джулиан говорил сквозь зубы.
– Малкольм, это не любовная история.

– Каждая история - это история любви. – Парировал Малкольм.

Джулиан отошел от него и направился к лестнице. Он редко по-настоящему злился на Малкольма, но сейчас его сердце бешено колотилось. Он добрался до лестничной площадки, прежде чем Малкольм позвал его; он обернулся, зная, что не должен, и увидел, что маг смотрит на него снизу вверх.

– Законы бессмысленны, дитя.
– Всё ещё увлеченно сказал Малкольм вполголоса.
– Нет ничего более важного, чем любовь. И нет закона выше.

Технически, в Институте не должно было быть компьютера.

Конклав сопротивлялся приходу всего нового, но даже более того - любому взаимодействию с культурой примитивных. Но это никогда не останавливало Тибериуса. Он начал просить компьютер в десять лет, чтобы быть в курсе о насильственных преступлениях в мире примитивных, и когда они вернулись из Идриса, после Темной Войны, Джулиан подарил ему компьютер. Тай потерял свою мать, своего отца, старшего брата и сестру, сказал как-то Джулиан, сидя на полу в то время, когда дети уже укладывались спать. Как и все обычное дети, они боролись за одеяла, складывали книг между собой, чтобы установить границы.

И в самом деле, Тай любил компьютер. Он назвал его Ватсоном и часами учился им пользоваться, потому что никто не мог этого объяснить ему. Джулиан сказал ему не делать ничего противозаконного. Артур, запертый в своем кабинете, даже не заметил присутствие компьютера.

Ливви всегда была преданна своему родному брату и научилась использовать это против Тая, но он знал об этом. Вместе они были устрашающей командой.

Тай, Дрю, Ливви, даже Тавви выглядели занятыми. Дрю рассыпала по всему полу карты. Тавви стоял перед доской с синим маркером, делая всевозможные полезные заметки, если вообще кто-либо мог разобрать каракули семилетнего.

Тай сидел перед компьютером в вращающемся кресле, его пальцы порхали над клавиатурой. Ливви восседала на столе, как и обычно: Тай работал, уделяя одинаковое внимание и сестре, и заданию в руках.

– Вы нашли что-нибудь?
– спросил Джулиан, входя вместе с Эммой.

– Да, секунду, - Тай властно махнул руками, - можете пока поболтать друг с другом.

Джулиан усмехнулся:

– Ты так добр.

Кристина поспешно вошла в комнату, заплетая влажные волосы в косу. Она приняла душ и переоделась в джинсы и цветочную блузку.

– Ливви сказала мне...

– Тссс, - Эмма приложила палец к губам и указала на Тая, который пристально смотрел в голубой экран.

Он освещал его тонкие черты лица. Она любила моменты, когда Тай играл в детектива; он настолько вживался в роль, погружался в мечту стать настоящим Шерлок Холмсом, который знал ответы на все вопросы.

Кристина кивнула и села на заваленное вещами место рядом с Друзиллой. Дрю была почти такой же высокой, как и она, несмотря на то, что ей было всего тринадцать. Она была из тех девочек, чьё тело взрослело слишком быстро: у неё были грудь и бёдра, мягкие и соблазнительные. Это становилось причиной неловких ситуаций, когда парни принимали её за семнадцати- или восемнадцатилетнюю, было несколько случаев, когда Эмма с трудом сдерживала Джулиана от убийства примитивных подростков.

Малкольм опустился в кресло.

– Раз уж мы ждём, - сказал он и начал печатать что-то в своём телефоне.

– Что ты делаешь?
– спросила Эмма.

– Я заказываю пиццу из Ночных теней, - ответил Малкольм, - есть приложение.

– Есть - что?
– переспросила Дрю.

– Ночные тени?
– Ливви обернулась, - это что вампиры?

– Он владеет пиццерией. Их соус просто шедевр, - ответил Малкольм, целуя кончики пальцев.

– А тебя не волнует, что внутри неё?
– проговорила Ливви.

– Вы, нефилимы, такие параноики, - пробормотал Малкольм, возвращаясь к телефону.

Тай прочистил горло и развернул кресло ко всем. Все расселись по диванам и стульям, кроме Тавви, который сидел на полу под доской.

– Я кое-что нарыл, - сказал он, - там точно были тела, подходящие под описания Эммы. Отпечатки пальцев рассыпались в прах, тела размокли в соленной воде, кожа сгорела.

Он вызвал на экран страницу из газеты.

– Примитивные думают, что это дела сатанистских сект, потому что вокруг тел были нарисованные мелом знаки.