Она была здесь бесчисленное множество раз. Крыша была гладкой, на нее было несложно подняться. Здесь даже стояло кресло, в котором Джулс иногда сидел и рисовал. Он пробыл здесь весь вечер, наблюдая за закатом над океаном, пытаясь изобразить его, но сдавался, когда приходилось бесконечно исправлять постоянно сменяющиеся цвета неба, поскольку каждую секунду они становились лучше, чем предыдущие, до тех пор, конечно, пока небо не стало абсолютно черным.

У Эммы ушло несколько секунд, чтобы заметить Марка, сидящего на краю крыши, свесив ноги и смотря на океан.

Эмма подошла к нему; ветер развевал её волосы, так что некоторые пряди закрыли её лицо. Она убрала их, задумавшись, игнорировал ли Марк её присутствие, или он действительно так глубоко ушел в себя, что попросту её не заметил. Она остановилась в нескольких шагах от юноши.

— Марк.

Он медленно обернулся. В лунном свете он выглядел черно-белым. Невероятно, что его глаза были разных цветов.

— Эмма Карстаирс.

Её полное имя. Из его уст это прозвучало не очень приятно: она скрестила руки на груди.

— Я поднялась сюда, чтобы вернуть тебя. Ты доводишь свою семью и огорчаешь Джулса.

— Джулс, — произнес он осторожно.

— Джулиан. Твой брат.

— Я хочу поговорить со своей сестрой. Я хочу поговорить с Хелен.

— Отлично, — ответила Эмма, — ты можешь поговорить с ней когда тебе заблагорассудится. Ты можешь позвонить ей, мы можем сказать ей позвонить тебе, а еще существует чертов Skype, если это то, что ты действительно хочешь. Мы могли бы сказать тебе об этом раньше, если бы ты не стал орать.

— Skype?

Марк выглядел пораженным.

— Это такая вещица в Интернете. Тай много знает об этом. Ты сможешь смотреть на нее, пока ты говоришь с ней.

— Как магический кристалл фей?

— Вроде того.

Эмма подошла немного ближе. Она была похожа на какое-то дикое животное, которое пытается подкрасться к своей цели.

— Вернемся?

— Мне больше нравится здесь. Я бродил внутри, угнетаемый этими тяжелыми стенами: стены и крыша, стекло и камень. Как вы вообще здесь живете?

— Неплохо, как и ты последние шестнадцать лет.

— Я едва помню это. Это кажется лишь сном.

Он вновь повернулся к океану:

— Так много воды. Я могу видеть её поверхность и глубину. Я вижу демонов в глубине. Я смотрю на неё, и все это кажется мне нереальным.

Это Эмма могла понять. Море было тем, что забрало тела её родителей, а затем вернуло их искалеченными и истощенными. Она узнала из отчетов, что они были уже мертвы, когда попали в воду. Однако это не помогало. Она помнила строки Артура, на которые она однажды наткнулась: «Вода смывает. И высокие мачты парусников, и глубокие ожидания смерти».

Это то, чем были для нее волны моря. Глубоким ожиданием смерти.

— Разве у фейри не было воды?

— Не моря. И никогда не было достаточно воды. Дикая Охота могла часто проводить несколько дней без единой капли. Еще там были фонтаны, только не из воды, а из крови.

— Я слышала об этом, но не думала, что это правда.

— Не думал, что ты изучала старинные придания.

— Вся семья старалась узнать так много, как только возможно, о фейри.

Эмма села около него.

— Даже когда мы вернулись с Темной войны, Диана продолжала учить нас. Самые маленькие также были заинтересованы: мы хотели выяснить все о фейри. Из-за тебя.

— Это, должно быть, не самая интересная часть того, чтобы быть Сумеречным охотником, — сказал он, — особенно учитывая недавнюю историю.

— Это не твоя вина, что Конклав так относится к фейри, — ответила Эмма, — ты Сумеречный охотник, поэтому ты никогда не был частью предательства.

— Я Сумеречный охотник, — согласился Марк, — но я также и часть Волшебного народа, как и моя сестра. Моей матерью была леди Нерисса. Она умерла после моего рождения, и некому было растить нас. Поэтому меня и Хелен вернули отцу. Однако моя мать принадлежала высшему рангу.

— Относились ли к тебе лучше в Дикой охоте из-за нее?

Марк качнул головой.

— Я думаю, они винят моего отца в её смерти. В том, что он разбил ей сердце, когда бросил её. Это не настраивало их на хорошее отношение ко мне.

Он убрал прядь волос за ухо.

— Ничего из того, что Волшебный народ причинил моему телу или душе, не было настолько жестоким, насколько момент осознания, что Конклав отказался идти за мной. Что они не пришлют спасательный отряд. Джейс рассказал мне, когда увидел меня у Фейри: «Покажи им, из чего сделаны Сумеречные охотники», но из чего же они сделаны, если с легкостью бросают своих?