первосвященник. – И никакие посулы, и соблазны, не должны смущать души рабов

божьих, в, их, устремлениях к единству с ним – Ниолай неотрывно смотрел

испытующим взглядом на закрытое руками лицо Дукра.

– Я, знаю, мой друг, знаю, – ещё более тихо произнёс император, устало,

отнимая руки от лица и делая слабый отпускающий жест, в сторону

первосвященника. Ниолай, ещё раз, с сочувствием, но внимательно посмотрел в

глаза Лиурая, затем, не произнеся ни слова, тяжело ступая, покинул кабинет.

Император, оставшись в одиночестве, неподвижно сидел, до тех пор, пока не стихли

шаги удалявшегося первосвященника. Затем, он с неожиданной живостью, выбрался

из кресла, и, подойдя к дверям, запер их изнутри, на тяжёлый засов. Потом,

прислушиваясь, постоял возле дверей и, наконец, облегченно вздохнув, вновь

вернулся к столу. Там он, тяжело отдуваясь, опустился на колени и выдвинул

потайной ящичек, спрятанный под крышкой стола. На дне ящичка, лежал небольшой

продолговатый предмет, черного цвета, усыпанный серебристыми кнопочками.

Опять засопев, Лиурай извлек его, поднялся с колен, и напряжённо шевеля губами,

принялся бить по нему толстыми пальцами.

– Я просто поражен тем, как за короткий, двухмесячный срок, мудрый

император, мощнейшего государства, истинного мира освоил трудную науку

правильного набора вызова, – сарказм сочился в каждом слове уверенного мужского

голоса, который донёсся вдруг из предмета. – Впрочем, вы могли и не утруждать

себя, – одна из стен, вместе с картинами сдвинулась, и из небольшого проёма в

кабинет вальяжно зашёл мужчина, держа в руке точную копию предмета,

хранящегося в столе императора. Одежда его состояла из полностью обтягивавшего

спортивную фигуру чёрного комбинезона, а на ногах были высокие шнурованные

ботинки из кожи. – Я присутствовал с самого начала высочайшего совета, –

пронзительные чёрные глаза на красивом, молодом лице с иронией смотрели на

Лиурая, – и не могу не отметить, беспримерное мужество и героизм императора,

проявленные им во время обсуждения острейшей темы.

– Я всё сделал согласно нашей договорённости, – хмуро произнёс Дукр,

водворяя предмет на место, – теперь ваша очередь.

– Что вы говорите? Моя очередь? Хорошо, но сначала восстановим цепь

событий. Итак, когда два дня назад ваш визжащий голос по дальней связи,

оповестил меня о полученной писульке, я прибыл к вам и предсказал всё

дальнейшее, что произойдёт, и посоветовал успокоится, так?

– Так, – нехотя буркнул Лиурай, плюхаясь в кресло.

– Тогда же, – продолжил пришелец, надвигаясь на императора, – я предложил

вам не сопротивляться на совете ни одной из сторон, а просто плыть по течению,

так?

– Так, – голова Дукра по мере приближения незнакомца всё больше

утапливалась между плечей.

– Но вы, вместо того чтобы успокоится, блевали два дня, и лишь, после

вмешательства целителя, смогли соображать, а единственным вашим достижением,

было то, что вы все же запомнили мой совет, и не остались лежать здесь, рядом с

собственным столом, напоминая подушечку для игл. Однако на совете, до вас

дошло, что мои слова о, неминуем конце вашего мира подтверждаются и что если

вы не будете сопротивляться течению событий, то это не будет забыто, вы решили,

что уже всё сделали, и обещанное императорство в одном из небольших миров, у

вас в кармане. – Увы, я должен, вас огорчить. Императором, а правильнее будет

сказать, президентом, развитого мира, запросто так не становятся, – бездонные

глаза нахлынули на Лиурая, а голос говорившего стал напоминать стук молота по

наковальне. – Вам придётся ещё много трудится…

* * *

Столица уже тихо спала, когда карета Первосвященника, запряжённая

четвёркой вороных, остановилась перед коваными воротами, перекрывающими

доступ в церковный городок. Он был расположен на окраине Льюира, и включал в

себя, помимо небольшого жилого сектора, три огромных, сделанных из белоснежных

валунов, храма, разбросанных на территории великолепного парка, который состоял